Он молча сел за стол и жестом подозвал
к себе прислугу.
Усатый ухоженный мужчина тут же
подплыл к нему и, раскланиваясь в знак приветствия,
поинтересовался, чего желает его господин.
– Ну я же просил тебя, Андрей Михалыч,
обращайся ко мне по имени. – Парень закатил глаза. – И кланяться не
обязательно. Я ведь тебя уже столько лет знаю, а до сих пор
как…
Дворецкий, поймав на себе гневный взор
отца семейства, промолчал. Он дожидался, пока его господин выберет
блюдо.
– Да мне как обычно, – произнёс
парень, листая ленту в соц. сети на своём смартфоне, – сырники с
творогом, и яблочный сок. Хорошо?
– Конечно, сэр. – Произнёс усатый
услужник и удалился на кухню.
Парень не отрывался от телефона, тем
не менее боковым зрением заметил нервозность с той стороны стола.
Он знал, что его отец сейчас опять устроит скандал. И он был прав.
В тот момент, когда у парня уже в пятый раз провибрировал телефон,
получавший смски от очередной подружки, отец не выдержал и стукнул
кулаком по столу.
Все присутствующие, кроме нашего
парня, вздрогнули от неожиданности.
– Антон! – Лицо у главы семейства
побагровело. – Когда же всё это закончится? – Грубым, слегка
истеричным голосом спрашивал он.
– Что ты имеешь в виду? – Парень
отложил телефон в сторону и пристально уставился на
отца.
– Всё это! – Он провёл ладонью по
воздуху, указывая в сторону сына. – Твои опоздания, твоя одежда,
твой телефон за столом, твоё общение со слугами и всеми нами! –
Перечисляя свои претензии, отец с каждым словом всё сильнее
возбуждался. – Сколько раз я просил вести себя достойно. Ты ведь
наследник сильнейшего клана в Петербурге.
– Пап, – с безысходностью в голосе
начал парень, – ну не начинай, а. Мне уже двадцать пять, а ты
продолжаешь со мной, как с ребёнком. Когда ты, наконец, поймёшь,
что меня не переделать? Я такой, какой я есть. Что тут
сложного?
– А что сложного соблюдать хотя бы
минимальные нормы приличия? – Возмущался отец. – Почему ты вечно
позоришь меня?
Антон тоже начинал
закипать.
– Я. Позорю. Тебя? – Делая паузу после
каждого слова, произнёс он. – Перед кем я тебя позорю? Мы сидим в
собственном доме, в кругу семьи, перед кем здесь позориться? – Не
понимал Антон. Он кивнул в сторону сидевших сбоку. – Может быть,
перед собственным братом? Или может, перед Анькой?
– Никакая она тебе не Анька! –
Возмутился отец. – Она Анна! Анна Боголюбская. Или эта, то есть
наша фамилия, тебе уже ни о чём не говорит?