- Ты все еще сердишься? Признаю - я была очень неправа. И больше так не буду, честно! Не знаю, что на меня нашло, но я обещаю, что больше не…
- Ян, не надо. Я все решил.
- Ты все решил? А я? А мои чувства? Ну, Масюша… - она потянулась к нему губами, но Макс увернулся.
- Я начал собирать твои вещи. Помочь? Или дальше сама справишься?
У Яночки пухлые губы, и сейчас они очень эффектно задрожали.
- Ладно, не буду мешать. Пойду, пройдусь.
Дожил. Выставили из собственного дома. Сначала из машины выкидывают, теперь из дома. Но выносить это представление не было никаких моральных сил.
Далеко Макс не ушел – до набережной. Подумал - и пошел по мосту. На середине остановился. Смотрел на темную воду, в которой отражался свет фонарей с моста и Университетской набережной. Вдали виднелись линия огней Дворцового моста и круглая шапка Исакия. Постоял-постоял, потом замерз. И пошел в обратную сторону, на Васильевский. Что-то это просто его бич в последнее время – мерзнуть на улице. Тут некстати вспомнилась черноглазая и нелогичная Кира. Почему уехала, почему денег не дождалась – он так и смог придумать внятного ответа. Дойдя до конца моста, Макс свернул направо и пошел по набережной. У сфинксов спустился к воде. Час поздний, туристов уже нет, и можно постоять в одиночестве.
На город незаметно опустился вечер, и чернота воды сливалась с темнотой гранита ступеней. Сверху на Макса бесстрастно смотрел безбородый сфинкс, что когда-то, несколько тысяч лет назад, украшал вход в гробницу фараона – Макс, хоть убей, не смог бы сейчас вспомнить его имя. А когда-то ведь знал точно. Да какой только хренью не была забита его голова тогда, десять лет назад, когда он был еще студентом ГАСУ и каждое лето работал экскурсоводом по протекции тети Гали.
Макс запрокинул голову. Одна из городских легенд гласила, что с наступлением темноты у сфинксов меняется выражение лица. Спокойные и умиротворенные с утра, древние стражи египетских пирамид становятся безжалостными и даже угрожающими к вечеру. Макс прищурился. Ничего такого не углядел, да и видно плохо - только шея заболела. Макс погладил по макушке сидящего у подножия ближнего к мосту сфинкса грифона. Всем известно, что если положить грифону руку в пасть и потрогать зуб – то сбудется загаданное желание. Да, это тоже городская легенда. Макс задумчиво потер гладкую бронзу. У него нет особых желаний – всего, чего он хотел, он добивался сам. Его нынешняя мечта – собственная квартира. Не та, что досталась после отъезда матери в далекое Забайкалье с новым мужем. Эту квартиру Макс, конечно, привел в порядок и отремонтировал в соответствии со своими понятиями о комфорте. Нет, он мечтал о стенах. Вот, что ему нужно. Голые стены. Пол. Потолок. И панорамное окно с видом на Финский залив. Все остальное Макс сделает сам. Под себя. Ведь это его работа – проектировать пространство. А здесь он совместит работу и мечту. У архитекторов – своеобразные мечты.