После этого сумасшедший граф опять
засунул нож за пояс и вернулся к Арине. Он немного ослабил верёвки,
чтобы высвободить её левую руку по локоть. Затем вновь их затянул,
схватил кисть Арины и стал перебирать её пальцы. Потом прижал
ладонь девушки к своему лицу. Княжна попыталась отдёрнуть руку, но
ничего не вышло — Левашов держал её крепко. Он понюхал ладонь и
сказал:
— Я никогда не забуду запах твоих
рук, Помнишь, как ты меня гладила?
— Не помню, — огрызнулась княжна, и
маньяк тут же влепил ей пощёчину.
— Подлая коварная сучка! Всё ты
помнишь!
Левашов достал нож, приставил его к
шее Арины и спросил:
— А может, твоему папаше сразу
голову отправить?
Маньяк сделал небольшой надрез на
шее у девушки, из которого тут же выступила кровь. Княжна снова
поморщилась, но не сказала ни слова. И ещё меня поразило, что я не
чувствовал страха Арины. От неё исходило такое сильное презрение и
просто невероятная ненависть, что страх, даже если он и был,
полностью заглушался более яркими эмоциями.
— Нет, голову он получит в конце, —
продолжил свои рассуждения маньяк. — Начнём, пожалуй, с пальца.
Левашов поднёс нож к безымянному
пальцу княжны, но отрезать его не стал, а спросил:
— Или не будем так мелочиться и
сразу кисть отправим?
Молодой граф сдвинул нож к запястью
и там надрезал кожу. Я обратил внимание, что он всё время прижимал
лезвие к внутренней стороне руки, но в итоге порез нанёс сбоку,
чтобы не зацепить вены.
Это служило ещё одним
доказательством того, что Левашов был не безумцем, а маньяком.
— Или по локоток отрежем? — спросил
тем временем наш мучитель и полоснул ножом руку Арины в районе
локтя.
Меня просто распирало от ярости и
желания убить Левашова, но верёвки были крепки.
— Боюсь, по локоток не получится, —
с сожалением произнёс маньяк. — Нож у меня, конечно, хороший, но
кость вряд ли перепилит. Впрочем, я к таким вещам подготовился.
Левашов подошёл к чемоданчику,
немного в нём покопался и извлёк из него небольшую ножовку по
дереву. После чего радостно воскликнул:
— Сюрприз!
После этого молодой граф безумно
захохотал. Закончив смеяться, он подошёл к Арине, провёл пилой по
её руке чуть выше локтя, раздирая при этом кожу, и сказал:
— А теперь, сучка, проси меня
сделать тебе обезболивающее! Только хорошо проси! На коленях!
Он поднял княжну со стула и
попытался поставить её на колени. Девушка упиралась, тогда Левашов
решил пнуть её сзади по ногам, в надежде, что она всё же упадёт на
колени. Но это не помогло, княжна дёрнулась вбок и просто упала на
пол. Маньяк рассвирепел, поднял её и посадил на стул.