— Я хочу сказать, — неожиданно
произнесла Арина.
— Ну, наконец-то! — обрадовался
Левашов. — Я слушаю.
— Тебе уже восемнадцать лет, —
негромко сказала княжна. — Ты уже глава рода, по сути, настоящий
мужчина. А Роме всего шестнадцать, — девушка выдержала паузу,
словно собиралась с мыслями, после чего практически прокричала: —
Но он в десять раз лучше тебя в постели! А, может, и в сто!
Левашов заорал так, что у меня чуть
не лопнули перепонки. Он пнул Арину в грудь, да так сильно, что она
отлетела вместе со стулом метра на три. А ещё меня накрыла такая
волна ярости, исходящая от молодого графа, что опять разболелась
голова.
— Ты конченый неудачник, Левашов! —
кричала Арина, лёжа на полу. — Мой отец найдёт тебя и развесит твои
кишки по всему вашему дому, а затем сожжёт его дотла!
Я подумал, что до такой степени
злить маньяка не стоило, но, похоже, княжна сорвалась и тоже уже
была не в себе. Она выкрикивала оскорбления не останавливаясь.
— Заткнись, тварь! — истерично
завопил Левашов.
Он подбежал к Арине и стал избивать
её ногами. Девушка стойко переносила все удары и кричала:
— У вас вся семья — неудачники! И
Корецкие вас послали! А знаешь почему? Потому что я Дарье
рассказала, что ты как любовник — ноль! Я всем это рассказала!
Потому что ты ноль! Ты даже хуже! Ты минус!
— Заткнись, сука! Заткнись! —
Левашова трясло от гнева. — Ты врёшь! Ты всё врёшь, мерзкая
шлюха!
— Минус! Ты жалкий минус! Меня
тошнило каждый раз, после того как мы были вместе!
— Шлюха! Лживая шлюха! Заткнись! —
оскорблённый граф орал так, что казалось, он сейчас лопнет, его
кожа покраснела, и я уже приготовился к тому, что он начнёт
разбрасываться огненными шарами.
Однако Левашов смог погасить в себе
магический импульс. Он схватил пилу и подбежал к Арине, видимо,
решил-таки выполнить обещание и отрезать ей руку. Но он был
настолько взбешён, что лишь размахивал пилой и остервенело пинал
девушку.
Ненависть этих двоих друг к другу
была настолько сильной, и они излучали её так интенсивно, что мне
казалось, я наполнился чужой негативной энергией до такой степени,
что сам вот-вот взорвусь. Я уже не мог впитывать этот негатив, а он
продолжал наваливаться на меня волна за волной.
Меня уже почти разрывало на части,
по всему телу пошёл нестерпимый зуд, мне казалось, что внутри меня
разгорелся настоящий костёр, и его пламя стоило выпустить наружу
как можно скорее, пока оно не сожгло меня изнутри. Я
сконцентрировался и постарался весь этот внутренний огонь выдавить
наружу. Голова заболела ещё сильнее, хотя казалось, что сильнее уже
некуда, тело скрутило, но ничего не получилось.