Эльвин вздохнул. Выложил прямо на пол чернильницу с крышкой, несколько гусиных перьев и чистые листы бумаги.
- Подожди, - Ксеон перехватил его руку и невольно застонал. Проклятая головная боль и проклятый ошейник. – я пять лет считал, что ты умер. Не хочешь мне рассказать, где был все это время?
- Разумеется, ваше высочество. Но сперва я бы посоветовал не цепляться за мою руку и дать мне налить вам снадобья, которое облегчит откат связанного Дара.
Ксеон усмехнулся и разжал пальцы.
Потом наблюдал, как Эльвин отвинчивает крышку у фляги, наливает туда воды, а в эту воду отсчитывает капли из цветного флакончика.
- Не отравишь? – спросил, принимая из рук друга… друга ли?.. зелье.
- Зачем мне вас травить, ваше высочество? – по светлым глазам Эльвина ни Темного не понять. Две серебристые монеты в полумраке.
- Ну, мало ли. Может, обидел чем.
- Всеблагий с вами, - сухой, совершенно нейтральный тон.
Ксеон, скрипя зубами, приподнялся на локте, понюхал содержимое жестяной крышки. Пахло лимонами и медом. Выдохнув, он залпом проглотил снадобье. Оно пламенеющим клубком прокатилось по пищеводу и расплескалось огнем по стенкам пустого желудка. Потянулось горячими ниточками по всему телу, принося легкость, сминая, выметая прочь ту мучительную боль, что не давала покоя с того момента, как Аламар застегнул на шее ремешок.
Ксеон медленно вдохнул. Выдохнул. И благодарно посмотрел на Эльвина.
- Сам готовил?
Эльвин Лаверн стоял, уперев руки в бока, смотрел на своего принца сверху вниз, и едва заметно улыбался.
- Конечно, сам, ваше высочество. Неужели вы полагаете, что здесь, в замке Энц, есть иные целители? Или что Аламар Нирс решил проявить милосердие, оставив своему личному врагу то, что облегчит его состояние?
- Личному врагу… - эхом повторил Ксеон, - нда…
И уже уверенно сел на тюфяке.
Боль ушла, на ее место пришло неистовое желание что-то делать, предпринимать… Убраться из этой протухшей, мерзкой дыры под названием замок Энц.
Ксеон с силой провел пальцами по лицу. Способность мыслить возвращалась, и это радовало.
- Хорошо, что ты тогда выжил, - сказал он, - правда, я... постоянно вспоминал о тебе.
- Выжить было непросто, ваше высочество.
- Полагаю, тебя взяла наша драгоценная инквизиция?
- Верно, - Эльвин прошелся по камере, - и это не самые лучшие мои воспоминания, если вы понимаете, о чем я.