Все замолчали, приготовились слушать.
И тогда Павел ударил по лампе, смел ее со стола. Разбилось
стекло, немного горящего керосина выплеснулось на пол.
Но анархисту было не до того. Он плечом вышиб раму в маленьком
окошке, кувыркнулся через подоконник. Упал на соседскую крышу, с
нее скатился в крохотный дворик. Сорванная черепица каменным градом
посыпалась сверху. Одна больно ударила по плечу, но это Павел это
почти не заметил.
Он перемахнул через гнилой заборчик.
- Вон он! Вон он!
Рявкнул револьвер, но пуля прошла где-то выше. Далее –
проулками. Вниз к реке.
Улица, камыши. Вода.
Там и остановился, прислушался.
Погони не было.
-
Идти было некуда.
Ночь Павел провел в городском саду.
Прилег поспать на качели. Ветер раскачивал их, вверху скрипели
петли, еще выше летели звезды и кометы. Незаметно для себя Павел
заснул.
Эшелон шел вне расписаний. Иногда на станциях останавливался
порой надолго. Пока паровоз набирал воду и топливо,
немногочисленные пассажиры выходили на перрон размять ноги, купить
что-то съестное…
Но станции, как нарочно выбирались заштатными, на которых-то и
товарняки останавливались не всегда. За сим, в буфетах имелись лишь
черствые бублики да наскоро поставленный самовар.
Станционные обыватели состав рассматривали с любопытством, но
вопросов не задавали: им было понятно, что ответа все равно не
будет.
Состав состоял из трех вагонов первого класса, вагона-ресторана
и еще четырех вагонов товарных.
Проводниками в вагонах имелись совершенно суровые типусы, кои
определили Андрея в самое дальнее, неудобное купе. Впрочем, для
Андрея это прошло незаметно: он впервые в жизни ехал первым
классом. Да еще и сам-один! С Санкт-Петербурга ему не дали
попутчика, а в пути состав пассажиров не принимал.
Через три купе ехал и генерал-майор Инокентьев. Делал это также
в одиночестве. Но если в купе Андрея пока никого не подселили, то
было ясно: генерал-майор останется сам, даже если остальные будут
ехать на подножках.
Путешествовал генерал, переодевшись в партикулярное платье, но
носил его словно мундир.
К Москве подъехали по Николаевской железной дороге, и Андрей
полагал, что поезд прибудет на Николаевский же вокзал, или, скажем,
на Курско-Нижегородский.
Но поезд ушел на Московскую железную дорогу к Лихоборам, и,
обойдя Москву, прибыл на почти родной для Андрея Брянский
вокзал.