- Серьезно за нас взялись, – произнес он и добавил хозяину. –
Знаешь, на твоем бы месте я бы все же спрятался в сейф.
И действительно - хозяин пополз к нему. На полу оставался
кровавый след отстреленной ноги.
-
Пулеметчик прекратил огонь, но полицейские продолжали пальбу из
винтовок, но садили особо не целясь, так, для порядка.
Ответно Антип отстреливался – делал это азартно, не забывая
затягиваться ароматнейшим дымом гаванской сигары.
На кухне разгорался пожар. Дым уже залил весь первый этаж,
выплескивался на улицу. Поднимался по лестнице, струился по
полу.
- Да хрен по ним! – махнул рукой полицмейстер. – Сами
угорят.
- Так ведь «Лондон» сгорит! – напомнил городовой.
- Ай, плакать не стану. Туда ему и дорога.
Над головой пролетела очередная капсула.
- Да что это такое? – выговорил полицмейстер.
- Пневпопочта, ваше превосходительство! – сообщил городовой. -
Новомодное изобретение!
- Твою мать!
Полицмейстер выглянул за угол - труба выходила из ресторана.
- Куда она ведет? А-ну, робята, за мной!
Путь быль недальним – за следующим углом труба снижалась,
уходила в землю. Рядом имелся тяжелый люк с выдавленным клеймом
«Русского Провиданса».
Внизу было темно, после яркого солнечного света рассмотреть
что-то было трудно, зато из подземелья полицейских было видно
отчетливо.
Грянули выстрелы, два полицейских упали. Остальные начали на
удачу стрелять в темноту. Но анархисты не стали вступать в спор – с
сумками драгоценностей рванули прочь по галереям.
Двое спрыгнули вниз, в канализацию, но преследовать не
решились…
-
- На Алексеевской будто стреляют? - заметил Антип. – Неужели
ребят накрыли?
- Должны уйти…
- Должны… А ну, пусти меня!
Последнюю шашку Антип заложил в капсулу, поднес зажженную
спичку. Готовую бомбу заложил в приемник пнемопровода, нажал
клапан.
Минутой позже в соседнем квартале громыхнул взрыв.
Пулеметчику показалось: окружают. Со страха он открыл огонь.
Очередь оказалась удачной – Антип получил три пули, опираясь на
стену, осел.
Рубашка стала красной, дыхание – тяжелым. Через щели в полу уже
пробивались языки пламени – дышать было все труднее.
- Ну, вот и все! – улыбнулся Антип. – Это был славный бой,
достойная смерть анархиста. Прощай…
Пашка хотел что-то сказать Антипу возвышенное.
Но не успел.
Антип приложил ствол револьвера к виску, нажал на спусковой
крючок. Грянул выстрел. Крови стало еще больше.