- А куда они все подевались?
- Поход у нас не боевой – вот все вооружение с дирижабля сняли.
Поскольку оружия нет, то и бомбардиров со стрелками решили оставить
на земле. Желаете пройтись в главную рубку?
- Было бы любопытственно…
- Прошу…
-
Рубка дирижабля походила на рубку управления какого-то эсминца,
за исключением того, что под ней не имелось палубы, воды, а лишь
пустота, воздух.
Здесь, для лучшего обзора и освещения все от пола до потолка
было застеклено. Даже в палубе имелись иллюминаторы.
Был и штурвал вполне морского вида, за которым стоял мичман.
Дрожала стрелка в компасе, тикали хронометры, машинный телеграф
стоял на «Вперед».
Под потолком, в клетке о чем-то своем птичьем пела
канарейка.
Заметив взгляд Данилина, Сабуров пояснил:
- Кенарь – птичка божья, легкая. В шахтах первая гибнет,
шахтеров спасая. Мы, аэронавты, я так думаю, шахтеры наоборот.
- Тогда вам бы стоило приобрести крота…
- Может и так. Только крот животное малоинтересное. Не щебечет и
видом своим радует, пожалуй, только такс…
Капитан воздушного корабля прошел вперед, встал рядом с рулевым.
Из кармана достал подзорную трубу, осмотрел через нее
окрестности.
Походил он воздушного капитана Немо века двадцатого, который
стоит на краю несущейся на него пропасти.
Уходя далее на восток, в тайгу, дирижабль пересек Енисей и
пролетел над местной каторжной столицей – Туруханском.
Один из «политических» легонько толкнул под руку сидящего рядом
другого ссыльного, указал на небо.
- Глядите, Петр Мамонович, дирижабль. К чему бы это?..
В ответ на легонький, в общем-то, толчок, Петр Высоковский
зашелся в жестоком кашле, отхаркивая порою куски легких. Ссыльный
болел чахоткой и одной ногой твердо уже стоял в могиле, о чем знал
прекрасно.
Когда Высоковский прокашлялся, заключил:
- Ой, не к добру это. Не к добру.
Его собеседник кивнул: в этих краях уже десятки лет ничего не
менялось. Уж к лучшему - так точно.
-
А где-то около двух часов пополудни на месте крушения иноземного
аппарата потемнело резко, словно срезало ножом дневной свет.
Прекратились разговоры, все обернулись, глядя на восток…
…И замерли.
По небу плыл серебристый предмет похожий не то на огромного
жука, не то…
Уж не понять, сколько длилось оцепление, пока кто-то не
заорал:
- Летучий корабль! Марсияне! За своими явились!