И действительно – нашел. А рядом со скомканным листом имелось
нечто иное.
Из-за чего следовало бы кликнуть Грабе.
Что незамедлительно было и проделано.
Тот подошел, широко улыбнулся:
- Вот уж не подумал бы, что когда-то обрадуюсь, увидев кучу
человеческого дерьма…
Взял палку, поковырял ею, остался доволен.
- Часа два, не более… - и крикнул уже всем. – Господа, подъем!
Еще до сумерек мы их догоним.
Солдаты забурчали, застонали.
Но приказ выполнили.
-
…Теперь крики преследователей было слышно вне зависимости
направления ветра.
- Настигают… - пробормотал Федя.
Они были по колено в воде, перебирались через какой-то
неглубокий ручей.
Бык оглянулся по сторонам, азартно бросил:
- Не доженуть! Ще трохи, хлопці…
- Матка-боска! – запричитал поляк. - Чудо! Яви нам чудо!
Клянусь! Если жив буду – даю слово: пойду в Ясну Гору поставлю
самую дорогую свечу перед Матерью Божей Ченстоховской.
- Береги силы, поляк!..
- Матка-боска! Матка-боска! Одно чудо на всю мою дурацкую жизнь!
Яви! И я тебя больше ни о чем не попрошу!
- Если догонят – точно не попросишь! Помолчи, польская рожа, а
то стукну! Больно стукну!
Поляк не замолчал, но перешел на полушепот-полувсхлипы
- Чудо… Одно чудо…
И чудо случилось.
Небеса разверзлись.
-
Дождь ударил резко. Андрей с обидой и непониманием посмотрел на
небеса. Его искренне удивляло, как такой объем воды доселе умещался
где-то вверху.
Ливень стал стеной – уже за пять саженей нельзя было ничего
разобрать.
Сперва остановились переждать дождь под деревьями. Но через
полчаса даже с самого крупного лило также, как и рядом, на
поляне.
Поэтому Грабе скомандовал: вперед.
И отряд пошел: медленно, увязая в грязи. Добрели до речки. Еще
два часа назад, когда через нее переходили беглецы – она была
сравнительно тихой, неглубокой, хотя и очень холодной речушкой.
Сейчас же вода в ней бурлила словно в каком-то горном потоке.
Попытались ее форсировать, но первого же казака смело течением,
понесло вниз. Его удалось вытащить на берег, хотя винтовку все же
утопили.
Остановились у реки, попытались как-то укрыться от
продолжающегося ливня. Получилось не весьма. Все было мокрым,
пропитанным влагой. Нельзя было развести огонь, люди мерзли, начали
чихать.
Холодало, время неуклонно двигалось к вечеру.
- Ушковрили… - заключил Пахом. – Не сугоним…
- Как не догоним? – удивился Грабе. – Дождь пройдет! А не
пройдет – так я уже людей за топорами послал, срубим плоты,
переберемся!