- Зачекай… Зачекай… Ще зможемо… - ответил Бык.
Хотя особой уверенности в его голосе не чувствовалось. Они
только что остановились на привал. Галантерейщик разглядывал кусок
материи, украденной из летающей тарелки. Нити просто прилегали друг
к другу, словно приклеенные. Стоило отделить ниточку, а затем
приложить обратно – та ложилась обратно, будто помнила свое
место.
Но не это заинтересовало контрабандиста. Ткань и ее нитки были
очень прочные и тонкие. Одну Бык собирался порвать, приложив свою
недюжинную силу. Но инопланетное волокно только впилось, порезало
пальцы.
Бык попытался провернуть старый арестантский трюк: мочил ее
слюной, оборачивал ее пылью, затем полученным волокном пытался
пилить цепь кандалов. Как ни странно - получалось, хотя и
медленно.
Бык убрал свою игрушку и посмотрел на затянутое тучами небо.
- Пора, хлопці…
- Посрать не дадут, - ругнулся поляк, натягивая штаны.
- Шевели булками, пока есть чем шевелить… - дернул за цепь
Федя.
Павел запихнул сухарь в карман бушлата.
И рванули. Так быстро, как день назад при подлете дирижабля.
Но быстро бежать не получалось: силы были уже не те, кандалы
натерли ноги. В сапоге Ульды вылез гвоздь, было больно. Но еще
меньше хотелось останавливаться, попасть под облаву. А в лагере их
ждала виселица – и ничего более. Даже пожрать перед казнью не
дадут.
-
- А который сейчас час? – спросил Попов, заводя часы.
- Здесь – пол-первого, - ответил Грабе и зачем-то добавил. –
Пол-первого дня…
- Заметно… А в Санкт Петербурге сейчас пол-пятого…
Грабе только скомандовал солдатам привал. Те попадали на землю
кто где стоял. Стали доставать полученный в лагере сухой паек.
Солдаты устали. Радовало только то, что беглецы, видимо устали
еще более.
Пахом тоже присел, но совеем ненадолго – подобные походы для
него были привычными. Он осматривал лес как хозяин – свой дом. С
одного взгляда видел: что не на месте. С шагов двадцати заметил:
что-то не то с побегом лопуха. Растения свои листья размещало так,
чтоб поглотить больше солнечного света, чтоб они не мешали друг
другу. А тут было видно, что часть пространства, вроде бы нужного
для растения оказалась не занятой.
Пахом присмотрелся: действительно, лист был оборван, рукой
видимо человеческой.
Огляделся, в его поисках. Прошелся рядом, в чащу
папоротников.