И Трейси ничего не могла с этим поделать.
Решив, что и без того чересчур разоткровенничалась, она решительно тряхнула головой и встала.
– Но давай на этом покончим, ладно? Не можешь ли ты теперь позвонить в химчистку и попросить принести мне платье? Мне бы хотелось одеться.
Трейси замолчала и простояла б ожидании не меньше минуты. Поскольку Рикардо и пальнем не пошевелил, она пожала плечами и заявила:
– Что ж, если тебе это так трудно, я сама о себе позабочусь.
Она подошла к телефону и, сняв трубку, принялась накручивать диск, чувствуя спиной пристальный взгляд Рикардо. В конце концов, она не обязана перед ним оправдываться, Если ему охота играть в героя, пусть найдет себе другую обиженную.
– Хорошо, я понимаю, что ты, вероятно, была немного не в себе, – подытожил Рикардо их беседу, словно не слышал ее заключительного признания. Трейси замерла, не докрутив диск. – Но зачем Полу понадобилось тебя спаивать? Каким надо обладать извращенным умом, чтобы сделать женщине предложение, о котором она наутро не будет ничего помнить? – Трейси безрадостно рассмеялась, но Рикардо не мог не заметить, как напряглись ее плечи и как задрожала тонкая рука, занесенная над телефонным аппаратом. Он с трудом уловил тихие слова, произнесенные ею сдержанно и настороженно:
– Весьма решительным. – Безнадежность ее тона задела в его душе какие-то струны. Если накануне Пол вызывал у Рикардо досаду и неприязнь, то сейчас эти чувства сменились отвращением и глухой яростью. Однако своих эмоций Рикардо ничем не выдал, поскольку понимал, что одно неверное слово, неверная интонация заставят Трейси занять оборонительную позицию и она навсегда уйдет из его комнаты и из жизни. Но он не хотел, чтобы она уходила. Эта мысль Рикардо немало удивила. Прошлой ночью он проявил к ней участие, обеспокоенный в первую очередь тем, что с ней обошлись бесчестно. Он поступил бы точно так же, будь на месте Трейси любой другой гость или гостья его отеля. Но маленькое ночное происшествие осталось позади. Он выполнил свой человеческий долг и уладил проблему. Трейси протрезвела, успокоилась и теперь в состоянии контролировать свои действия. Если она хочет одеться и вернуться в номер к своему проходимцу – ради Бога. Он не станет препятствовать. Какое ему, в конце концов, до нее дело?