Ну, а ученые так и вышли молча, когда раздраженная проводница объявила об эвакуации.
– Вам отдельно нужно сказать? – кричала она на них.
Ей было безразлично, какие у них звания и насколько они известны.
– Опять дебильные малолетки устроили! – вопила проводница на весь вагон.
Тарле же воспринял новость о минировании поезда серьезно. Студенту хотелось скорее покинуть опасное место, но он превозмогал страх, помогая выйти остальным.
– Пошел вон, я тебе не инвалид, – оттолкнул его Груздев. – Проклятье, не понос, так золотуха… Черт дери вас и ваш идиотский поезд, – досталось от него проводнице… – Ну, что встал, солдат? В штаны наделал?
Саша ждал, пока Тарле выведет старушку-учительницу, а Груздев продолжал напирать сзади:
– Как вы все меня достали, превратили такую страну в бедлам! – орал он.
Вскипая от ярости, полковник толкнул Сашу в спину своей сумкой с десятью бутылками женьшеневой настойки. Упав вместе с парнем в сугроб, учительница даже умудрилась ничего себе не сломать, только вывихнула палец. Это было маленькое чудо, которое даже сама она не осознала.
Местный вокзал казался вымершим. Здесь останавливались только электрички и то лишь в дачный сезон. Деревянный вокзал, похожий с виду на хлев, стоял с большим замком, на какие обычно запирают амбары. Из райцентра сюда звонили раз десять, а потом плюнули. Там тоже решили, что минирование ложное, и не стоит из-за этого себя утруждать, все как-нибудь само утрясется на месте.
Начальник поезда безуспешно пытался организовать пассажиров.
– Дай сюда! – Груздев отнял у него мегафон и стал создавать новую главу своих заметок под названием «Искусство управления народными массами».
Чем дальше, тем больше пассажиры напоминали ему баранов, которые без пастуха разбредались в разные стороны.
– Иди сюда, – выловил он из толпы Сашу. – Здесь и сейчас ты представитель власти и хранитель порядка, – внушал ему полковник, потом вручил мегафон, а сам направился к вокзалу писать новую главу.
«Пусть молодой разбирается с этим штатским сбродом, – подумал Груздев. – Сюда бы овчарок, тогда бы было другое дело».
К удивлению Груздева Саша вскоре собрал всех у вокзала. Он ловко раздавал команды, велел сбить замок, а после этого стал впускать внутрь пожилых, детей и женщин, в общем, всех тех, кто на сухом канцелярском языке зовется уязвимой категорией населения.