– Что мы забыли здесь, а Вэлиан?
Рэнд уже и не хочет разговаривать с ней. Он передумал, согласился со Сфайратом, что просить ее – это плохая идея из всех, что были у него. Еще больше он боится потерять ее. Хэлл ведь появился в том сне и тот окончательно превратился в кошмар с выжженными улицами, перевернутыми лавками, взмывшими в воздух стражниками и так и не найденной саламандрой.
– У Сфайрата скоро день рождения. Я хотела присмотреть ему подарок.
– Чем тебе так плоха Гавань? Или Чаша[1]?
Вэл просматривает товары на прилавках, качает головой на предложение продавцов и приподнимает руку, говоря короткое «нет». Либо наоборот рассматривает что-то, подносит к лицу, с видимым наслаждением вдыхая запах, подставляет лучам солнца.
– В Гавани не так интересно, а в Хорругарисе…
Она перекатывает в ладонях лохматую айву, нюхает, а потом просит завернуть еще две.
– Как скоро Фэйту станет известно, что я гуляла по лавкам и рассматривала подозрительные товары?
– А я, стало быть, ничего не расскажу?
– Нет.
В ее руке откуда ни возьмись появляется сумка-корзинка. В ней исчезают только что купленные фрукты, но она не меняет формы и даже не отвисает.
– Иначе, ты бы не просил меня не распространяться.
Вэл рассматривает платки. Ее тонкие пальцы, усеянные ободками простеньких колец, погружаются в пестрые ткани, звенят пришитыми к ним дешевыми колокольчиками и ничего не стоящими монетками, яркими бусинами и даже крошечными ключиками.
–Ты ведь хочешь попросить меня о чем-то, – Вэл крутит такой в пальцах, но только в виде украшения. – Какая прелесть.
В следующую секунду она говорит «ой» и идет к яркому прилавку сверху до низу увешанному самыми разнообразными фонарями – бумажные, деревянные с тонкой прослойкой бумаги вместо стекол, стеклянные, металлические, керамические…
– Как же в них держать огонь? – говорит молодая горожанка, облаченная в дорогой плащ, но видно, что с чужого плеча. – Глупость какая!
Продавец выпускает клуб сизого дыма, который на мгновение заволакивает все вокруг, а затем очень быстро рассеивается. Возле небольшого прилавка очень сильно пахнет мятой и не удивительно ведь торговец из народа Ката.
– Может быть, госпожа.
Мурлычет человекоподобный кот.
«Может котоподобный человек?!»
В глубине огромных зеленых глаз ката вспыхивает искра недоброго огня, но тут же потухает, теряется в новой порции пахнущего перечной мятой дыма.