Минаре смотрит в сторону двери, кивая чему-то. В комнату вплывают два подноса с едой, кружками и блестящий чайник с кипятком.
– Ты не возражаешь? Я когда расстраиваюсь жутко хочу есть.
Я не возражаю, потому что тоже не на позитиве. Я удерживаю себя каким-то невероятным, непостижимым образом на месте, отчасти задетая замечанием Минаре о собственной импульсивности.
– Почему Антве не заделать наследника самому?
Минаре смеется, перебираясь на другую сторону кровати.
– Фэйт сказал точно также. Сразу видно, как много времени вы проводите вместе.
– Я борюсь с этой намечающейся тенденцией.
Чайник разливает воду по кружкам, но запах любимых пирожков с лимоном совсем не радует меня. Я все больше хочу быть рядом с Фэйтом сейчас. Прекрасно знаю, что он не дома. Все эти слова о таране двери и «древних способах» были навешанной мне на уши лапшой. Дракон прекрасно знает, как одурманивающе действуют на меня его поцелуи, но вот только он забывает, что я все же прихожу в себя и в состоянии подумать над всем сказанным после.
– Потому что надо любить своего избранника и быть предназначенным ему, а у него на поиски такой нет ни времени, ни сил, ни желания.
Я помню Фэйт говорил мне об этом. Боги! Как же это было давно! Рэндалл тогда рылся в моем шкафу и вел себя как полный придурок.
– Может быть веры?
Минаре лакомится пирожками, не обронив в блюдце ни единой крошки, тогда как я превратила вкусное угощение в сэндвич с лимонной прослойкой.
– Может быть и этого.
Вся эта тема с предназначенными друг другу путает и в тоже время остается простой, как жизнь и огромный мир.
– Я всегда считала, что быть предназначенным другому – это раз и навсегда.
– Антве тоже так думает, но жизнь показывает, что бывает и иначе. Он не верит в åndsfælle[1], потому что он так и не встретил ту единственную, которая была с ним когда-то.
Стоп! Стоп! Стоп! Я чего-то не понимаю!
– Минаре, тут что совсем не сходится! Совсем! Что за история с гаремами?
Я вижу, как краснеет драконица. Это так мило и, честно говоря, по-девчоночьи! Она лепит из крошек от моего пирожка какую-то фигурку.
– Все склоны ошибаться и принимать одно за другое.
– Но разве дети…
Я закрываю рот и закрываю глаза. Мне и смешно, и досадно, и стыдно.
– Я все поняла. Правда! Не объясняйте и извините меня за бестактность!
Они ведь сначала женятся, а уж потом делают детей. У аристократии именно так. Вот почему Антве так настаивает и не берет в расчет его помолвку со мной! Крокодил с ушами!