— Не спиться, ваша милость? — спросил шер. И, не спрашивая
разрешения, сел рядом. — Мне тоже. Все о Робарте вспоминаю…
— Там клопы, — пожаловался Антон.
— И что вы их никогда не видели? — усмехнулся Торвал.
— Видел и жить с ними не хочу. Они кусаются.
— Да-а... Издалека же вы прибыли, хозяин. Первого человека в
своей жизни вижу, что замечает клопов. Люди с ними сроднились. Уже
не замечают. Но я вижу, что не только это вас беспокоит. По дому
скучаете?
— Скучаю, Торвал.
— И нет возможности вернуться?
— Нет. Так сложились обстоятельства.
— Понимаю. Обстоятельства зачастую бывают выше сил человека, да
и шера тоже. Не один вы попали под такие обстоятельства. Мы с
Эрзаем тоже не можем вернуться домой. Да и отец ваш тоже что-то
говорил об обстоятельствах…
Антон, немного успокоенный словами шера, улыбнулся. Шер до
странности непропорциональный, несоразмерно широкий и добродушный
ему как то сразу понравился.
— Торвал, а ты выпить хочешь? — спросил он
— Выпить? Какой же шер откажется от доброй выпивки. А у вас
есть?
— Есть у Франси.
— О-о! Тогда это пустая затея.
— Как это?
— А вот так. Это не женщина, это кремень или холодно кованная
бронза у нее что-то выпросить это... ну я не знаю... Скорее орел
отдаст свою добычу, чем Франси свой самогон.
Антон затрясся в беззвучном смехе. Ее муж и за человека не
считает, а могучий шер ее побаивается.
— А мы украдем, — заговорщически подмигнул Антон. — Они с мужем
уже спят. А я знаю где стоит графинчик.
— А пошли, ваша милость. Вас-то она точно не убьет.
Антон шел босиком и от этих слов даже споткнулся.
— А что, она может?
— Франси-то? Эта мо-ожет. Она зарубила грабителя, который залез
на ее кухню... Топором, которым разделывала мясо.
— Не мудрено, что тут грабители ходят. Вон ворота
нараспашку.
— А че их закрывать, ежели стражи нет.
— А разбойники или наемники вернуться, тогда что?
— Здесь, ваша милость, так далеко не думают. Живут сегодняшним
днем. Антон вновь споткнулся, на этот раз о спаниеля. Тот вертелся
под ногами, выпрашивая подачку. Антон открыл дверку комода у очага
и замер от громкого скрипа давно несмазанных петель. С опаской
оглянулся. В полумраке столовой все было тихо. Он успокоился и
повернулся к комоду. Одной рукой взял графин, другой тарелку с
холодным мясом. Предплечьем закрыл дверку, вновь огласив помещение
скрипом. Хотел уже повернуться, как громкий окрик: