— Да, милорд, поднимайтесь. Дорога неблизкая, до вечера должны
добраться до местной обители Заката.
Антон, опустошенный осознанием случившегося, склонил голову на
грудь и пустыми безжизненными глазами уставился на голову медведя.
Из-под меха выбрался спаниель, зевнул, потянулся и скачками стал
спускаться с сена. Антон блекло улыбнулся, посмотрел ему в след и
поднялся.
— Пошли, Флапий, умываться. Жаль нечем зубы почистить. У тебя
мел есть?
— Есть милорд, а вам зачем?
— Растолки и принеси на тарелке. Увидишь.
Антон вышел из ворот сеновала наружу и остановился. Там на дворе
под восходящим солнышком был птичий переполох. Патрон с радостным
лаем носился между кур, а те в панике кудахтали и хлопая крыльями
разбегались во все стороны. Из просторного курятника вышел, важно
вышагивая словно гвардеец кардинала, здоровенный, яркой раскраски
петух. Хозяйским взглядом оглядел свой двор и увидел дебошира.
Недолго наблюдал творимые им безобразия и решил проказника
наказать. Расправив крылья, он понесся на него как истребитель.
Патрон не заметил опасности. Считая себя здесь самым крутым, весело
лая, нарезал круги. Неожиданно на его пути оказался в боевой
готовности петух. Спаниель смело прыгнул на петуха и получил клювом
в лоб. Патрон присел на задние лапы и тряхнул головой. А когда
петух налетел на маленького хулигана, то тот с пронзительным визгом
со всех ног помчался в открытые ворота сеновала.
Полюбовавшись на скорую расправу, Антон с уже не с таким мрачным
настроением, пошел к крыльцу башни. В трапезной его ждал таз с
плавающими цветами. Вскоре заявился Флапий. Поставил рядом с тазом
тарелку с толченым мелом. Антон вздохнул насыпал пригоршню мела в
рот и стал тереть пальцами.
Опешивший от такой процедуры, старый слуга буквально заглядывал
ему в рот, пытаясь понять, что после этого оттуда вылезет. Он то
справа подходил, то слева, пока не получил подзатыльник от
жены.
— Неси бритву, пучеглазый. Не видишь милорд бреется, как принято
у имперцев.
Антон ополоснул рот умылся и робко без всякой надежды
спросил:
— Зеркала у вас конечно нет?
— Есть, мы чай не дикие горцы! — с неприкрытой гордостью
произнес Флапий. — Жена, неси свое зеркало.
— Уже несу. Чего разкомандовался как петух в курятнике?
— Если бы у меня как у петуха было столько жен, я бы повесился,
— отбрил ее муж и смеясь затрясся плечами.