После окончания лекции ко мне подошел
Семенов:
— Сергей. — Я пожал протянутую руку.
— Но ты зови меня Студент — мне так привычней. Ты к нам откуда?
— Из Москвы, меня проверили и
обнаружили сильную оболочку. Я попросился сюда.
— Нет, я имею в виду — служил
где?
— Нигде. — Естественно, сразу возник
вопрос, почему мне позволили войти в состав боевого отряда. Не
помню, сколько уже раз я рассказывал свою историю. К концу моего
повествования вокруг меня собралась вся группа.
— Понятно, — протянул Студент. —
Мы-то думали: чего тебя так по физухе гоняют. Ладно. Это — Ястреб,
Палач, Пивоварень, Плетка, Злобный. Так всех и зови. По биологии
тебя тянуть буду я, псионкой лучше всего владеет Палач, по знакам
обращайся к Плетке. Но вообще, если есть вопросы, подскажет
любой.
Так состоялось наше знакомство.
Ребята оказались неплохими, хотя в их отношении ко мне
чувствовалась некоторая снисходительная настороженность. Все они
были профессионалами, до вторжения чужаков воевали в различных
горячих точках и обладали настолько большим опытом войны, что
сравнивать с ними меня просто бессмысленно. С другой стороны, две
убитые твари и одиночный спуск в Гнездо вызывали у них уважение,
поэтому определенный кредит доверия парни мне выдали. В общем,
общаться было можно. Правда, несколько непривычно было обращаться
по кличкам, сначала я пробовал называть их по именам, но скоро
перестал: как мне объяснил Злобный, «Андреев много, а Злобный
один».
Ксенобиология не отличалась особой
сложностью, оказалось достаточно всего-то разобраться в
терминологии. Куда более трудным предметом являлась псионика.
Кличку Палачу дали заслуженно.
Конечно, многое давал преподаватель, но именно Палач объяснял на
практике, как прокачивать энергию по телу, входить в транс,
блокировать и осуществлять пси-воздействие, ускорять регенерацию
ран и многое другое. Обучение проходило сложно, периоды успехов
сменялись неудачами, когда результаты моих усилий приводили в
оторопь не только меня, но и учителей. Дважды пришлось полежать в
больнице, один раз с истощением, потом сломал руку, прошибая
кирпич. Не разламывая — прошибая насквозь.
Методы Палача были зачастую
странными, в качестве примера приведу один случай. Мне никак не
давалась «аура страха» — ментальный прием, заключавшийся в
воздействии на мозг объекта таким образом, что жертва испытывает
беспричинный страх и не может напасть на излучателя, т. е. псиона.
Для меня сложность заключалась не в способности проецировать
эмоции, а в моем нежелании вступать в конфликт с жертвой
эксперимента. Грубо говоря, надо было давить, в то время как я
обтекал. Палач долго не мог сломать такой настрой, и однажды ему
надоело.