За все время, проведенное в Гнезде,
мне ни разу не пришлось выстрелить из автомата — все время я
работал либо магией, либо мечом. Уже во время штурма первого яруса
стало ясно, что программа обучения изменится, и сильно. Например,
сократится время физической подготовки, больше внимания станут
уделять знакам. Надо попросить Исследовательский отдел разработать
методику быстрого запоминания знаков, поучиться у Даниила
магическим методам лечения — словом, много всего.
На следующий день ребята разбрелись
по знакомым, мне идти было некуда, и я сел разучивать новый знак.
Меч света — так его обозвали научники — отличался от Смертельного
когтя простотой в исполнении, однако и затрат энергии требовал
больше. К моему удивлению, скоро стали собираться и остальные из
нашей группы — лица у них были хмурые, как будто случилось что-то
неприятное. Ястреб и Злобный поцапались с бывшими сослуживцами,
Плетка попал в нежные объятия Исследовательского отдела: его
заставили принимать участие в каких-то экспериментах, — Пивоварень
переживал, что вчерашний штурм обошелся без него. Палач и Студент
не распространялись о причинах своего плохого настроения, но были
необычно молчаливы.
— Возможно, я вмешиваюсь не в свое
дело… — Интуиция говорила мне, что происходит что-то неладное, дело
не в цепи совпадений. — Но не могли бы вы объяснить мне, чем именно
вы недовольны? Конкретно каждый.
— Думаю, что скажу сразу за всех, —
неожиданно подал голос Студент. — Ты, Аскет, сегодня по лагерю не
ходил, поэтому не видел, как люди смотрят на нас. Атмосфера лагеря
изменилась. Здесь в основном собраны бойцы — люди опытные.
Некоторые уже Гнезд пять прошли. Новички — тоже профи, не в одной
горячей точке воевали. Им сказали: есть враг, с которым надо
драться, враг сильный, опасный. Ты знаешь, как мы раньше ходили на
штурмы? В первой волне шло не меньше взвода, всего в операции
участвовала минимум рота. Потери были огромными. В Оймяконе до сих
пор есть четырехуровневое Гнездо, самое большое в стране,
штурмовать его начинало две тысячи человек. Взяли три яруса,
потеряли двухсотыми и трехсотыми половину людей, сейчас все, что мы
можем, это не пускать тварей из глубины на поверхность. Таких
потерь не было даже в Чечне.
Люди шли в Гнездо, зная, что больше
некому, и вернуться шансов мало. При самом благоприятном раскладе
погибал каждый пятый — мы уже смирились с потерями. И вот приезжают
семь каких-то пацанов, берут группу поддержки и