- Вот сейчас клипы посмотришь, слова повторишь. Отрепетируешь
немного, и прорвемся. А уже оттуда прямо в Москву. Пес с ними, с
деньгами. В ЦКБ вылечат.
Огорошенный непрерывным потоком звучащих на редкость убедительно
слов, Андрей захлопал глазами, пытаясь отыскать доводы для отказа.
Ему даже стало немного стыдно перед таким сердечным человеком: - Я
попробую, конечно, но...
- Отставить "но"... - просиял Кацман. - Ты гений, Андрюша, ты
артист, с большой буквы артист. Вот. Давай смотри, сейчас первый
пойдет. Коронка твоя. Запоминай. Вспоминай, вернее: жесты,
слова.
- А я пока в ресторан сбегаю. Боюсь, что продюсер наш уже в
котлету. Переволновался он за тебя, Андрюшенька.
- А как же так вышло, что я, ну, пропал? - вскинулся Андрей,
торопясь задать донимавший его вопрос.
- После, после, дорогой. Видишь, какой у нас сегодня бардак, -
уже на бегу замахал руками Кацман, но тормознулся в дверях: -
Слушай, я проводницу попрошу, пусть тебя закроет. Тебе работать
надо, а если в поезде узнают, что ты здесь едешь, автографами
замучат. Поклонницы, все такое.- И выскочил, не дожидаясь
ответа.
- Скажете тоже, поклонницы. - Хмыкнул Андрей, однако тут его
внимание привлекло изображение, появившееся на большом экране. Из
динамиков, упрятанных под гладким антрацитовым пластиком, зазвучала
музыка.
Андрей впился глазами в экран, следя за событиями,
разворачивающимися на ярко освещенной сцене.
Певец, одетый в невероятно узкие черные джинсы, в черной же
блестящей рубахе, в вороте которой виднелся здоровый, на толстенной
золотой цепи, крест, пел песню.
Андрей озабоченно всмотрелся в лицо исполнителя. На первый
взгляд человек был очень похож на него. Такой же курносый нос,
светлый ежик волос, открытая улыбка.
Певец ловко прыгал по сцене, старательно выкрикивая что-то в
большой микрофон. Слова были едва различимы из-за невероятного
грохота ударных и дикого гитарного скрежета.
Наконец песня с бесчисленным повторением малопонятного
речитатива нечто типа – Тара -там Бумба, я не Лумумба, закончилась.
Началась новая.
Уже после третьего номера Андрей заскучал.
Убейте, но он никак не мог представить себя в роли этого
истеричного арлекина. "Да и он ли это? - возникло у зрителя легкое
недоумение. - Петь такое. Даже за хорошие, как сказал этот
толстячок, деньги, не знаю. Неужели мне это нравилось?"