Андрей уставился в окно, глядя на мелькающие мимо поросшие лесом
холмы. Суровый Забайкальский пейзаж вызывал невольную тоску.
" Можно, конечно, отказаться. Но если они не врут, и билеты
проданы, будет скандал. Может, все-таки попробовать?.." - он
попытался заставить себя вернуться к просмотру, но лишь тоскливо
вздохнул. Назвать это музыкой можно было только с громадной
натяжкой. И вовсе не из-за примитивных текстов или убогой
аранжировки. Раздражала сама манера исполнения. Невероятно
фальшивая и наигранная. Подкачал и голос. Местами, чтобы не
сорваться и не дать петуха, певец просто проглатывал окончание
строки и, едва попадая в такт и мелодию, переходил к следующей.
"Ну разве можно так издеваться над слухом", - не выдержал Андрей
и зажал уши. Настолько фальшиво прозвучал в его исполнении куплет
последнего произведения.
"И песня-то неплохая. - озадаченно покачал головой он. - Но как
можно не слышать, что отстаешь от аккомпанемента?.."
Клацнул замок, дверь скрипнула и отползла в сторону. В купе,
щедро обдав Андрея коньячным ароматом, ввалился Кацман. В руках он
держал полную бутылку и пару фужеров.
- Как идет процесс? - жизнерадостно поинтересовался он, водружая
коньяк на стол. - Сейчас по соточке и отсыпайся.
- Вы, наверное, будете недовольны, но это - решительно произнес
Андрей, - это я петь не могу. Это не песни. Не знаю, может, раньше,
до того, что со мной случилось, мне это и нравилось, но теперь. Не
знаю, правда, что у меня с голосом, может, он тоже исчез, но даже
если остался, такое петь - не смогу.
- А ведь ты прав, Андрюша, - неожиданно произнес Кацман,
сочувственно глядя на экран. - Я ведь только финансист. Мое дело -
контракты, оплата, переводы, отчисления. Но, если честно, я
вынужден с тобой согласиться. Это не искусство. Это низкопробная
халтура. А заставить тебя никто не вправе. Что ж, тем лучше. Может,
так оно будет даже и лучше, чем рубить хвост по частям. Честнее.
Правда, завтрашний концерт отработать все равно придется. Уж
извини.
-Мы обязаны платить людям. И музыкантам и организаторам, да и
вообще. А чтобы все было честно... Давай так... - Семен Яковлевич
выхватил из кармана блокнот, ручку и набросал на чистом листке
несколько фраз. - Вот. Запомни. Скажешь это перед началом
концерта.
- Мол, это твой последний концерт. Разочаровался в своем
творчестве и решил уйти. Честно скажешь, без стонов и всякое такое.
Можешь чуть трагизма добавить. Объявишь, отработаешь, и сразу,
самолетом, в Москву. Ляжешь в клинику, пройдешь обследование. А
потом, когда поправишься, снова попробуешь. Что там тебе
понравится, то и будешь...