Итак,
нас, фактически, стало двое в этой Вселенной. Попаданец и его
любимая. Пусть моя милая Царица сама не из будущего, но она теперь
всё знает о нём. Или всё узнает. Она буквально выкачивает и
выпытывает у меня мои воспоминания о будущем. И процесс этот скоро
не закончится. А это значит, что она на всё вокруг будет смотреть,
да, и, уже смотрит совершенно иным взором, понимая глубинный смысл
и причины происходящего. Как и то, к чему это в итоге
приведет.
А это
много значит и многое даёт.
Знал
бы прикуп – жил бы в Сочи.
Так
говорили в моём будущем.
Прикуп я знал. Потому и жил во владетельном особняке
на личном Острове посреди собственного моря, окруженного берегами
моей Империи.
Император Михаил Второй Всероссийский, Михаил Десятый
Ромейский и Михаил Первый, Император-Август Единства. Три в одном.
Три короны на одной голове. Как, впрочем, и на миленькой головке,
лежащей в моих объятиях восемнадцатилетней девушки. Правда, она
Императрица-Кесарисса Единства, второе лицо с моими правами вдруг
что со мной случится, но не суть. У неё и так власти
предостаточно.
А
ещё, перед этим, перед обретением сего сверкающего ювелирного
гарнитура в качестве приза, я умудрился предотвратить революцию и
разгром России в Великой войне. Предотвратить войну Гражданскую,
разруху и гибель миллионов. Завоевать Ромею. Провести земельную
реформу, ввести в России Конституцию и выборы в новый парламент.
Обошлись мы тут безо всяких там Учредительных собраний. Избранная
Пятая Госдума сформировала правительство, и я утвердил
премьер-министра, выбрав из нескольких предложенных Думой
кандидатов.
Что
поделать, в России сейчас дуалистическая монархия. Это в Ромее у
меня чистый и незамутненный абсолютизм Самодержавия, а вот в России
я демонстративно играюсь в Конституцию, так что приходится мне
вести себя подобающим образом, соблюдая ритуалы и давая депутатам
драть глотки в парламенте, а не на площадях и митингах. Впрочем, у
меня был компромат почти на каждого из этой тусовки, а Высочайший
Следственный комитет крепко держал их за горло, так что лишнего они
себе не позволяли. Слишком яркими были воспоминания у депутатского
корпуса о повешенных рядком на Болотной площади руководителях и
прочих депутатах Четвертого созыва Государственной Думы, посмевших
влезть в заговор против Императора. *** Один заговор я им простил,
помиловав в честь своего восхождения на Престол, а вот второй,
затеянный уже против меня самого, я расценил, как личное
оскорбление. Так что и новые депутаты чётко понимали, что это не
абстракция, что я держу их за глотку, и, если что, за эту самую
глотку могу их и повестить.