***
Бор сменился смешанным лесом и дорога и без того не ахти, стала
вообще никакая. Голубев взмок, пытаясь провести бронетранспортер
через этот лесной серпантин. Работая стопорами, он "крутил" ганомаг
все лучше и лучше, ни разу не приложив борт об ствол. В таких
местах мотоцикл вырывался вперед, но это если не попадались
поваленные стволы. Не толстые, все больше вершинами, и подгнившие
сухостои. Подобные ветровалы – обычное явление в смешанном лесу.
Для бронетранспортера это семечки, а цундаппу – препятствие. В этом
случае мотоцикл пропускал ганомаг вперед и бронетранспортер
продавливал завал, освобождая путь цундаппу. И вновь мотоцикл
дозором впереди.
Лукин вдруг подумал - ганомаг, группа с особо важной целью. Рейд к
Зельве напоминает. Бронетранспортер не камуфлирован, и цундапп
впереди дозором идет, но очень похоже. И задача такая же важная – в
лепешку расшибись, но выполни. Все схожее, но… что-то упущено,
недодумано. Капитан попытался поймать ускользающую мысль - что же
не учтено?..
Дорога нырнула вниз. Очередная небольшая речушка, даже не речушка -
ручей, но первым его миновал цундапп. Проехал без проблем, взлетев
на противоположный берег. Первую на пути речушку форсировали с
ходу, и проехавший бронетранспортер промял солидную колею, а
цундапп, пытавшийся взять правее, мигом увяз, и пришлось его
выталкивать. Теперь первым по бродам шел мотоцикл…
Судя по карте, до самого Матвеево, больше рек на пути нет, хотя тот
ручей, что только что миновали, тоже на карте отсутствует. И
хорошо, что дорога стала хоть как-то прямее. Вновь через сосновый
бор проходит. Подлеска совсем нет, обзор расширился, и в глазах
зарябило.
Цундапп идет в пятидесяти метрах впереди. В нем вместо Абадиева
Чичерин за пулеметом, его решили вернуть, а на корму установили
другой, чуть помятый, но исправный. У всех бойцов на головах
немецкие каски, а Чичерин с Тамариным в трофейных плащах. Сам Лукин
тоже прикрыл гимнастерку плащом, за курсовым MG наготове. На
командирском месте сидел Абадиев, а у него на коленях Мишутка с
рулем, сделанным из ивового прута, изображал руление. Мальчишка
повторял все движения Голубева, включая мнимые передачи рычагами. В
качестве рычага выступала рука Умара, и он, весело скалясь, выдавал
- «кхррр», в момент «переключения» передачи.