- Вынимай и повтори, - сказал Лукин.
Маша вздрогнула. Еще раз чувствовать этот ужас?
- Умарчик? – сквозь слезы произнесла она.
- Д-делай, Машэнка!
Повторно тампон прошел легче. Как только Кузнецова вынула
шомпол, Умар расслабился.
- Сознание потерял, - сказал сержант.
Он поднял вывалившуюся ремень с четкими отметинами зубов.
- За малым не перекусил… - покачал головой Степаненко.
Абадиева перевязали и устроили на боковой лавке ганомага. Как
начались сумерки, вернулись Тамарин с Карасевым. Выяснилось, что до
Матвеево немного не доехали. Наблюдали час. Немцев не видели. И
Лукин решил самому выдвинуться к селению перед рассветом…
Из-за бронетранспортера, вышел обер-лейтенант Эрих Шумберг по
документам, а на самом деле Юрий Яковлевич Чичерин, лейтенант
госбезопасности. Он привалился плечом к броне и принялся
рассматривать фуражку в руках. Следом появился Степаненко,
застегивая мундир и недовольно бурча, мол – приходится всякую дрянь
на себя напяливать. Вышел Голубев, уже застегнут и подпоясан.
Пилотка на ремне. Три «немца» выстроились практически вряд. Тихо
прыснула Кузнецова в кулачек. Бойцы сдерживали улыбку. Лукин
прищурился.
- Маскарад, йоп… - ругнулся капитан и подошел ближе.
Голубев в форме рядового и «фельдфебель» Степаненко показушно
вытянулись. Лукин критически их осмотрел, поправил ремни, и
распорядился рукава закатать. Шагнул к «Шумбергу».
Как и предполагалось, мундир обер-лейтенанта на Чичерина сел,
будто на него шитый. Но вид портили пятна. Оттереть кровь не
получилось. А стирать попросту не где и не чем. Не стирать же
маленьким обмылоком для бритья?
Капитан задумался. Вид у всех троих не бравый, клоунский
какой-то, хоть кинокомедию снимай.
- У дзядзьки юшка носам пайшла? – спросил Миша.
Мальчишка, увидев вышедшего в немецкой форме Чичерина, сначала
за Кузнецову испуганно спрятался, но затем, узнав дядю в форме,
успокоился.
- Ага, голову напекло, - хмыкнул Степаненко, и бойцы тихо
хихикнули.
- А малец-то дело говорит, - хмыкнул Тамарин.
Лукин задумчиво посмотрел на нос Чичерина, затем на ворот, опять
на нос. Лейтенант инстинктивно прикрыл его. А капитан повернулся к
мальчишке.
- Боец Михаил, объявляю вам благодарность!
Миша вытянулся.
- Служу працоунаму народу! – пискнул он. И красноармейцы
заулыбались.
- Молодец какой! Настоящий боец! Джигит! – хвалили его
наперебой.