Комиссар отвлекся от стенограммы и, взяв карандаш, сделал на
чистом листе запись «спец-пометки удостоверений», а затем вернулся
к чтению.
С: - Что еще сказал сержант?
Д: - Ничего больше не успел – немцы появились. Назвал лишь
позывной «Феникс». Дал тетрадь, что была обернута вокруг бутылки с
огнесмесью, и с притянутой к ней проволокой РГД-33. Почему так,
пояснил - важные сведении, и они к немцам попасть ни в коем случае
не должны. Еще сказал – как сержант Давыдов, что с отделением мост
восстанавливает, переправит беженцев на ту сторону реки, пусть его
взрывает. Потом дал мне трофейный мотоцикл и отправил к
мосту.
С: - Хотите сказать, вы выполнили приказ простого
сержанта?
Д: - Да, выполнил. В тот момент мне показалось, что сержант
из разжалованных.
С: - Почему?
Д: - Уверенный. Рассудительный. Речь правильная,
командирская. И еще – он понимал, что погибнет. И весь его взвод
тоже, иначе бы не просил взорвать мост. Именно это меня убедило в
важности тетради.
С: - Понятно. Что дальше?
Д: - У моста меня встретил сержант Давыдов. Сам мост они
частично восстановили и занимались переправой беженцев. Сержант
доложил, что он имеет приказ только восстановить мост. Но тут
начался бой, и я принял командование. Приказал подготовить мост к
подрыву…
Комиссар задумался, затем нашел папку с картами, и отыскал
описываемое место.
- Так, вот деревня Багута и мост…
Затем нашел другой лист, пробежался по тексту, и вновь склонился
над картой.
- Так-так…
Встал, прошелся до окна. Чуть сдвинул шторы. Темно.
И так, имеются две тетради со сведениями о противнике. Написаны
разными подчерками, что подтверждают специалисты графологи.
Экспертиза еще не закончена, но эксперты едины в мнении - обе
тетради написаны разными людьми. И достоверно - доставлены из
разных мест. Но! Объединяет их текст, в котором подробно описаны
эволюции немецких дивизий за несколько дней, с 26 по 30 июня, что
подтверждается иными разведданными и сводками с фронтов. И опять –
но! Достоверно известно, что обе тетради переданы 27 июня.
Дезинформация? Тогда сценарий непонятен. Для чего сообщать о
количестве личного состава и технике, а также последующих действиях
своих дивизий противнику? Чтобы задействовать какой-то план, исходя
из обстановки? Нет, такой слишком сложно предугадать. Однако, как и
кто может знать наперед – что и как будет происходить? Может в
немецком генштабе имеется сочувствующий, точнее группа
сочувствующих, так как одному это провернуть невозможно? Комиссар
мотнул головой – так не бывает. В немецкой контрразведке не
дилетанты работают. Организовать передачу таких сведений и нигде не
засветиться? Самое интересное – знание предстоящих действий. Такое
невозможно, это не шахматная партия. Никак не предугадать как
пройдет операция и как обернется обстановка за три дня наперед. Но
тетради это подтвердили! Мистика какая-то!