Лукин и Карасев сбежали в лощину последними.
- Красин, Тамарин, - сказал капитан, - смените ребят на
носилках. Где Дюжий?
- Позицию занял, вон у ивы.
Лукин посмотрел вверх и увидел Дюжего. Лицо серьезное. Сержант
кивнул. Лукин, помедлив, тоже.
- Уходите, товарищ капитан госбезопасности, - сказал Карасев. –
Мы прикроем.
- Хорошо, - кивнул Лукин. – Красин, Тамарин, Кузнецова, вниз по
оврагу марш! – потом он посмотрел на сержантов. - Вы это, мужики,
оттяните немцев вверх по оврагу, и уходите. На северо-западе, у
излучины реки мы вас будем ждать до утра.
Сказал и быстро догнал носильщиков. Через минуту за спиной
разгорелся бой. Несколько взрывов, короткие, но злые очереди,
перестук карабинов, вновь взрывы…
В груди болело. Понимали мужики на что шли. Но у излучины они
будут ждать. И надеяться…
Костер давно прогорел. Угли еле тлеют. Небо посветлело, но в
чаще еще темно. Серые контура деревьев вокруг и тела спящих бойцов.
Устали ребята, сопят, похрапывают.
Глаза слипаются, но спать… нельзя спать. Опять приснится…
Чичерин дотянулся до котелка, вода еще оставалась, теплая, но
немного взбодрила. И вновь мысли о Витьке. Нет, лучше не
вспоминать. Но такое захочешь, не забудешь. Страшная смерть…
Если бы не сержант, так и сидел бы в немом отупении, глядя, как
немецкий танк двигается к мосту, размазывая гусеницами мертвых
коров и людей.
А Юрку не видно. Слишком много навалило тел меж мостовых перил.
Смог ли он добраться до обрыва и замкнуть цепь? И вдруг он видит
Юрку. Он что-то говорит. Нет, ничего не слышно далеко, и нельзя в
канонаде боя ничего услышать. Можно только видеть. Можно ли увидеть
крик? А вот можно!
«Взрывай Юрка! Взрывай!»
Танк дополз уже до середины моста.
- Взрыва-ай! – отдалось в голове многоголосьем.
– Йы-ы-ы! – взвыли рядом. Тело пробило ужасным холодом. Стало до
жути страшно.
Что-то сержант орал, дергая машинку к себе, но оглушенный
лейтенант резко повернул ключ и навалился на ПМ-2, вдавливая её в
песок. *
Земля вздрогнула, и пришел оглушающий рев, после которого
исчезли все звуки…
Невольный стон. Встрепенулся сержант. Осмотрелся, сонно моргая,
уставился на Чичерина.
- Не спите, товарищ лейтенант?
- Да вот… - пожал плечами Чичерин. Получилось виновато. Как-то
по-детски.
Степаненко сел, потер лицо, затем глотнул воды из котелка.