Однако я, несясь как ветер, проскочил за спиной дикарского
заслона и мимо тех, что штурмовали тассайцев. Вождь – вот он,
парень рослый, на голове у него особая шапка с рогами и уникальная
для дикарей вещь – круглый щит вместо прямоугольного. Словом, виден
издали, и к нему-то я и стремлюсь.
При нем еще несколько охранников, но меня поди останови! Они,
завидев меня, просто бросились врассыпную, а вождь…
Вождь, до того сохранивший голову, не поддавшийся панике и
сумевший вдохновить своих воинов на бой, просто с воплем упал на
колени и закрыл голову руками. Какой позор.
Умер он вполне позорно: даже не от стали, а просто растоптанный
копытами коня. Следом я налетел «по касательной» с тыла на каруев,
пару сбил конем, нескольких полоснул саблей. Проскочив дальше,
разворачиваю коня для новой атаки и вижу, что мой маневр вдохновил
убегавших стрелков и они, потрясая оружием, несутся на выручку
окруженным.
Остальные дикари, оказавшись в такой переделке и лишившись
командира, тоже бросились наутек, к лодкам или куда глаза глядят.
Причем я, носясь меж ними практически в одиночку, даже не встретил
особого сопротивления: от меня они бегут просто в ужасе.
- Лучники! – завопил я и саблей указал им направление: -
стреляйте по лодкам! Не дайте им уйти, у кого еще стрелы
остались!!!
Они слов, конечно, не поняли слов, но поняли, что я им приказал,
по жесту. Вдогонку бегущим полетели последние стрелы, а я,
встретившись взглядом с командиром тассайцев, выразительно махнул
саблей в сторону основного сражения и сам понесся туда.
Однако бой уже закончился: по центру и на левой стороне дикари
не смогли оказать серьезного сопротивления и были разбиты наголову.
Воины гнались за ними по пояс и по грудь в воде, рубя и тех, кто
стремился к лодкам, и тех, кто уже в них забрался. Некоторые
хватались руками за весла и вырывали их у пытавшихся сбежать
недругов.
Вслед тем, кто все же отплыл, летят стрелы и арбалетные болты.
Две лодки безучастно качаются на волнах: все дикари в них
убиты.
Победа.
Мы собираемся на усыпанном телами песчаном берегу и смотрим
вслед тем, кто все же убежал: не так уж их и много. Сотни четыре
сумели уйти, и еще вопрос, сколько из них умрет от ран. Да, мы
победили, и победили уверенно, не оставив врагу ни шанса.
Наши собственные потери составили убитыми едва тридцать человек,
и из них почти все – с правого края, трудный бой был только у них,
в то время как центр совместно с левым краем просто смял толпу
неприятеля, имея перевес во всем, включая численность.