На том и порешав, я лег спать.
Но поспать мне не дали. Я проснулся от настойчивого стука в окно
— будто целая стая дятлов решила попробовать на вкус даже не
оконную раму, а само мутное стекло. Едва продрав глаза, я подполз к
окно и выглянул наружу.
Каким бы мутным и непрозрачным ни было зеркало, но Тору я узнал.
Девушка была одета во все черное, с накинутым на голову капюшоном,
а в руке держала крохотную свечку, прикрывая ее пламя рукой так,
чтобы оно освещало только ее лицо, и не было видно со стороны.
Поняв, что я ее увидел, Тора приложила кулак к губам — не иначе,
изображая местный жест «ни звука» и описала пальцем дугу, после
чего сделала вид, что открывает дверь, и исчезла из поля
зрения.
С трудом поняв ее дилетантскую пантомиму, я подошел к двери и
открыл.
Тора, присев и воровато оглядываясь, ждала за дверью.
- Тут ловуш... - начал было я, но Тора оборвала меня коротким
жестом и даже недовольно шикнула. Вытянув шею, она заглянула внутрь
домика и несколько секунд напряженно всматривалась во внутреннее
убранство, будто бы пытаясь сфотографивать себе в голову эту
картинку. Закончив, она снова жестом показала мне - "закрывай
дверь" и все так же вприсядку скрылась за углом.
В полном смятении я закрыл дверь и сел на кровать.
Ну и что это, собственно, было?
Ответом мне стал открывшийся буквально через три минуты прямо
посреди комнаты портал, из которого шагнула Тора. Все в том же
черном одеянии с капюшоном, и все так же нервно оглядывающаяся,
будто за ней гонятся.
- Привет. - улыбнулся я. - Рад тебя...
Но Тора перебила меня, не давая даже договорить:
- Они все врут! Они все обо всём врут!
Странно, но, несмотря на то, что по ту сторону границы,
начиналась территория другой страны, на деле же будто ничего и не
изменилось. Я убедился в этом воочию, когда, переночевав в
небольшой одинокой гостинице, наверняка рассчитанной как раз на
таких поздних пташек как мы, в нескольких часах езды от границы, мы
впервые увидели территорию Шалихада при свете солнца.
Надо сказать, ничего нового не увидели. Все то же самое
бескрайнее поле, лишь где-то в районе горизонта меняющее цвет, но
на таком расстоянии даже трудно было сказать, что именно это был за
цвет. Все та же дорога стрелой рассекала поле, уводя куда-то прочь,
все те же растения, все тот же воздух, все те же мошки в
воздухе.