- А эта дрянь сама по себе не нападает? – я снова ткнул пальцем
в дерево-обманку.
- Ей нечем. – улыбнулась Тора.
- Тогда как она до этого дерева добралась? – я крутнулся вокруг
своей оси, обводя пальцем горизонт. – Я что-то не вижу, чтобы она
как-то сюда вытянулась или еще что…
- Спорами, Макс. – Тора пожала плечами. – Спорами, которые
разносятся… Ну, например, ветром.
- Это точно?
- Нет, это снова предположение. Макс, я не ученый, тем более не
шалихадский ученый, я не знаю. Но если бы она могла напасть на
того, на кого хочет, - я сомневаюсь, что у нее есть разум в нашем с
тобой понимании этого слова, - то она бы уже напала.
- Может, выжидает. – буркнул я. – Когда мы подойдем поближе.
- Вот да, так тоже может быть. – невпопад ответила Тора. –
Может, ее еда это всякие больные и убогие животные, которые
прилипают и не могут выбраться.
- Может. – согласился я. – Но все равно эта хрень выглядит
крайне странно…
- Макс, мы в Обсидиановой пустыне. – напомнила Тора. – В
Шалихаде. Тут все странное. Для нас с тобой. Смирись заранее. И
просто не трогай ничего, что тебе не знакомо.
- Так я и поступлю. – согласился я. – Только тогда и ты
постарайся не закинуть нас в одну из этих «паутин».
- Я приложу все усилия. - серьезно пообещала Тора. - А теперь
давай отойдем, мне тут.. некомфортно.
Мы продолжили путешествие по пустыне, только на этот раз Тора
начала брать паузы между порталами - кажется, ее силы начали
подходить к концу. В паузах между порталами мы топали по барханам
пешком, то поднимаясь на вершины, то спускаясь к подножью. Вверх и
вниз, как будто по волнам. Только не водяным, а песчаным.
Когда Тора чувствовала в себе готовность открывать новый портал,
она останавливалась на очередной вершине и задумчиво оглядывалась,
раздумывая, куда скакнуть дальше. Выбрав точку, она открывала
портал и мы перемещались в новую часть пустыни.
Которая выглядела точно так же как старая...
Чумная паутина была последним, что разбавило постный однотипный
пейзаж. После этого все вокруг было совершенно одинаковым - песок,
песок и песок. Один раз попался кактус, один раз из-под ног
швыркнула ящерица, и это было все, что произошло вокруг нас на
протяжении многих десятков квадр. Окружение было таким постоянным,
таким однотипным, словно мы шли по бесконечной сцене с нарисованным
задником, который работники театра забыли поменять на нужный.
Настолько все вокруг было давящим и унылым, что даже разговаривать
не хотелось. Так мы и брели молча по барханам, то опускаясь, то
поднимаясь. Как корабли. И настолько все это отпечаталось на
сетчатке, настолько въелось в мозг, что, когда на горизонте
появился движущийся объект, вынырнувший из-за вершины очередного
бархана, я, кажется, даже вздрогнул.