- Хорошо. – терпеливо согласился я. – Что такого в этой… штуке,
которая называется паутиной?
- Она смертельно опасна. – наконец выдала Тора. – Она… Вроде
плесени, только намного, намного опаснее. Она намертво прилипает к
чему угодно и тут же начинает растворять то, к чему прилипнет,
каким-то особо едким веществом.
Эх, а ведь песок-то тоже черный! А не покрыт ли он тоже «особо
едким веществом»? На всякий случай я еще раз вытер руки о
штанины.
- Так она питается, так она строит себе новое тело. – продолжала
Тора. – Но самое странное, что она поедает не все.
- Кости оставляет, да? – понимающе хмыкнул я.
- Нет. – Тора покачала головой. – Кожу, мышцы, кости – все это
она употребляет. Оставляет только нервы. Целиком. Оставляет и
присоединяет к себе, к своим нервам, скрытым внутри, под этой
черной-золотистой массой.
- То есть, как? – не понял я. – Она… Ну, пусть не «разумна»… Но
она – типа животное? Не растение?
- Она и не животное, и не растение, она вообще неизвестно что. –
Тора развела руками. – Ее до сих пор толком не изучили, потому что…
Ну, сам понимаешь, нельзя изучить то, что никаким образом нельзя
оторвать и положить в банку. Она все растворяет. Вообще все, даже
стекло.
- А дерево? – я кивнул на раскинувшегося перед нами
представителя «паутины».
- Там нет никакого дерева. – Тора снова покачала головой. –
Давно уже нет. Просто эта дрянь обросла его, и, после того как
растворила, осталась стоять в форме, близкой к той, что имела ее
еда.
- Она что, твердая?
- Наверное. – Тора вздохнула. – Я не знаю, трогать не буду.
Хочешь – сам потрогай.
- Спасибо, обойдусь. – поспешно ответил я, разглядывая
черно-золотистое псевдо-дерево уже совсем другим взглядом.
Интересно, а она сможет прожечь доспехи демона? А доспехи
бодрствующего демона? Узнать бы, да сыкотно – а вдруг прожжет?
А спросить не у кого. Демон снова заснул и на вопросы не
отвечал.
Торе говорить о том, что он вообще просыпался, я не стал.
- Ладно. А песок?
- А что песок? – Тора присела и потрогала песок. – Тот самый
песок, о котором я тебе говорила. Из-за которого всю пустыню
назвали Обсидиановой.
- А тебя не смущает, что он тоже черный? Что он находится именно
тут, рядом с этой… мерзостью? Или что он холодный например на такой
жаре?
- Макс, мне нечего тебе сказать. – серьезно сказала Тора, - Я
ничего об этом не знаю. Ни о том, почему он холодный, ни о том,
почему он растет рядом с паутиной. Единственное, что я знаю – это
то, что от паутины надо держаться подальше. Если это значит еще и
держаться подальше от черного песка тоже, то будем держаться
подальше. Только и всего.