Генри Кадинска, казалось, кривился от боли, которую вызывала у него такая исповедь.
– Но сейчас ты не пьян, Джой. И я вижу, что у человека, который сидит передо мной, доброе сердце.
– Этим вечером я напьюсь, уверяю вас, сэр, – тихим голосом ответил Джой. – И если вы сомневаетесь в моих словах, значит, плохо разбираетесь в людях. Вы совсем меня не знаете… и в этом вам повезло.
Кадинска вновь положил трубку на пепельницу.
– Ладно, будем считать, что твой отец умел прощать. Он хотел, чтобы все отошло тебе.
Джой поднялся.
– Нет, я не могу ничего взять. И не хочу, – он направился к двери.
– Пожалуйста, подожди.
Джой остановился, оглянулся.
– Погода отвратительная, а мне предстоит долгий путь по горным дорогам до самого Скрентона.
– Где ты живешь, Джой? – спросил Кадинска, наклонился вперед, опять взял трубку.
– Вы знаете. В Лас-Вегасе. Вы же нашли меня там.
– Я хотел сказать, где ты живешь в Лас-Вегасе?
– А что?
– Я – адвокат. Всю жизнь задаю вопросы, и мне трудно перемениться. Уж извини.
– Я живу в трейлерном парке[4].
– С бассейном и теннисными кортами?
– Только старые трейлеры. Очень старые.
– Бассейна нет? Теннисных кортов?
– Черт, да там нет даже травы.
– А чем ты зарабатываешь на жизнь?
– Я – крупье за столом «блэк-джека». Иногда кручу рулетку.
– Работаешь регулярно?
– Когда в этом есть необходимость.
– А спиртное не помеха?
– Я не пью, когда работаю, – Джой вспомнил о своем обещании говорить правду. – Оплата хорошая плюс чаевые от игроков. У меня есть возможность копить деньги… на те периоды, когда я не работаю. Так что я ни в чем не нуждаюсь.
– Но с твоим послужным списком, учитывая, что ты то работаешь, то нет, тебе не часто удается получить работу в больших новых казино.
– Не часто, – согласился Джой.
– То есть с каждым разом ты оказываешься во все более захудалом месте.
– Для человека, в голосе которого только что звучало неподдельное сострадание, вы очень жестоки.
Кадинска покраснел.
– Извини, Джой, я просто хотел показать, что ты не в том положении, чтобы отказываться от наследства.
Но Джой твердо стоял на своем.
– Я не заслужил его, не хочу брать и не возьму. Решение принято. И потом, никто никогда не купит этот старый дом, а я точно сюда не вернусь.
Кадинска забарабанил пальцами по документам.
– Дом ничего не стоит. Тут ты прав. Но дом и обстановка – лишь малая часть наследства, Джой. Отец оставил тебе чуть больше четверти миллиона долларов в депозитах и ценных бумагах.