11. Чаю воскресения мертвых,
12. и жизни будущаго века. Аминь.
По своему существу Никейско-Карфагенский символ веры – пересказ Нового Завета своими словами в меру совестливости и понимания «отцов церкви», т. е. он – предание старцев, из которого исключены все слова самого Христа, рассыпанные авторами канонических Евангелий по своим текстам, откуда собрать их в целостное учение способен не каждый. Вследствие этого Никейско-Карфагенский символ веры до́лжно было начинать словами:
Верую в предания старцев – отцов церкви, – которые учат, что я… (стих 9 в нем об этом же) и далее по тексту символа веры от его начала.
Соответственно исторически реальное христианство во всех его ветвях, основанных на Никейско-Карфагенском символе веры, – эгрегориальные религии, проистекающие из «преданий старцев», подменивших своею отсебятиной заповеди Божии. Эта характеристика относится и к богословской, и к социологической составляющим всех псевдохристианских вероучений.
Никейско-Карфагенский символ веры – пересказ Нового Завета своими словами в меру совестливости и понимания «отцов церкви».
Так, если судить по текстам Нового Завета, то Христос не провозглашал догмата о «божестве – Троице»: этот догмат сложился только к началу IV века н. э. и обосновывается в церковной традиции ссылками на якобы иносказательность тех или иных текстов Библии, которая, однако, отрицает прямой смысл сказанного Христом или текстами Ветхого Завета. В нашем же понимании характера совершенного Богооткровенного знания раскрытие умолчаний (расшифровка иносказательности) не может отрицать сказанного в том же тексте прямо.
Никакого эзотеризма – учения для особо-посвященных – Христос не давал. Апостолам, бывшим в его систематическом обучении, Иисус дал прямое и недвусмысленное указание: «Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо услышите, проповедуйте на кровлях» (Матфей, 10:27). Т. е. если предположить, что этому повелению сопутствует некое таимое учение для особо избранных, то следует сделать выводы o том, что Христос – лжец, и соответственно – не посланник Божий; либо, если предположить, что все же – посланник Божий, то и Бог – лжец и потому неотличим от Сатаны.
Коран о том же, что в истинной религии не может быть никакого эзотеризма для неких особо кем-то избранных: