— Барб бы такого
детектива с руками оторвала, — Грейсон пытался пошутить, но было
видно, что мои слова причиняли ему боль. Он вновь пережил смерть
друзей, вину и распад своей команды, что стала его семьёй — все это
вскрыло старые раны.
— Я понимаю, — я грустно
улыбнулся. — Но если у меня шансы вернуться назад весьма призрачны,
то твоя семья вот, прямо здесь. — Не проеби свой
шанс, может их
больше не будет.
На этих словах, загрузив
раздумьями будущего Найтвинга, я отошел и вскрыл конверт. Письмо.
От руки. На немецком.
«Сука», — только и
вырвалось сквозь сжатые зубы. Письмо на обычном листе А4, с него ко
мне обращался Иоганн Шмидт. Фото были, но не приложением к письму,
а распечатаны вслед за письмом. И вот фото и заставили меня еле
сдерживаться. Шмидт меня ненавидел. Это не было секретом, но это
был новый уровень. И я дал ему зелёный свет на этот уровень. Эми
Робах. На фото была она. Избитая, в робе, явно специально сшитая
под копирку с робами заключенных нацистских концлагерей. До этого
он лишь однажды взял в плен Пегги, но теперь все было серьезнее. За
Шмидтом стоял Кадмус со всей мощью Пентагона и США. В открытую они
его поддерживать не будут, да и степень полезности Шмидта для них
не слишком высока, но все же. А теперь анализируем. Письмо явно
инициатива Иоганна. Он псих с манией величия, очень опасный и умный
псих. Псих с Тессерактом. Может ли Кадмус сотрудничать с культом,
что схватил Рейчел? Вполне.
«Что же теперь делать?
Рейчел неизвестно где, так мы бы не остались бы с Хэнком и Дон, у
Черепа девушка, которую я втянул в неприятности одной проведенной
вместе ночью», — на последней мысли понял, что меня явно пасли,
причем обведя вокруг пальца и Бэтмена, раз он не в курсе. Я взял
телефон в руки, чудом уцелевший в недавней заварушке.
— Слушаю, — раздался
голос Темного рыцаря. — Я знаю и Лига работает над этим, — мои
вопросы так и не покинули губ. Впрочем я не удивлён, это же
Бэтмен.
— Лучше поскорее,
детектив Робах пострадала, — я понимал, что Лига работает через ООН
и просто ни с того ни с сего не может вломиться на объект Кадмуса.
Но от этого легче не становилось. Ненавижу бюрократию и политиков,
но без этой порочной и давно сломанной системы нельзя.
— Она уже у нас, мы её
освободили пол часа назад,— огорошил меня Уэйн. — Но посадить
Шмидта булет сложнее, он замел все следы.