— Братцевич,
владелец сети казино, ресторанов и… — Максим покосился на Дениса и крякнул в
кулак. — И много чего еще. Он собирается
открыть у нас свои филиалы и подыскивает дом. Клиент более чем надежный.
Элеонора
хмыкнула — фамилия, похоже, ни о чем не сказала.
— Просто
Братцевич? А имя у него есть?
— Да, — Максим кивнул. —
Его зовут Никон. Никон Братцевич.
Никон
Рушан, мой
босс, умирал медленно и мучительно. Злокачественная опухоль не оставила этому
некогда крепкому боровичку никаких шансов. Он буквально сгорел за каких-то
полгода. Ни деньги, ни связи, ни лучшие врачи не помогли ему. В своем роскошном
особняке в Хабаровске, лежа на огромной кровати, прежде принадлежавшей
какому-то королю, он отважно дотягивал последние часы, лишь изредка стискивая
челюсти от боли.
Надо отдать
должное, Рушан держался до последнего. Даже когда боль становилась невыносимой,
закидывался обезболивающими и продолжал работать. Управлять своим
многомиллионным бизнесом, держать все в своих все еще крепких руках. И все чаще
именно меня он просил оказать ему услуги или помочь с бизнесом.
— Коммерция
— это весьма скверная и своенравная дама, мой мальчик, — говорил он хриплым,
надсадным голосом. — И к тому же непостоянная. Проститутка, одним словом. Как
только почувствует, что ты где-то сфальшивил, уйдет к другому. Так что либо ты,
Ник вдуешь конкурентам, либо они поставят тебя на колени и отымеют по полной.
Не всем
нравилась та доверительная дружба, что завязалась между мной и боссом. Он
доверял мне не только дела фирмы, но и собственную жизнь. Даже обезболивающие
уколы в последнее время делал я. Рушан не имел прямых наследников, а, значит,
должен был оставить дело кому-то из приближенных.
В день
смерти он, как дон Карлеоне, собрал вокруг себя свою большую, но далеко не
дружную «семью». И объявил свою последнюю волю, назначив меня единственным
наследником огромного состояния.
— Он отработал здесь четыре года с небольшим!
— возмутился Карим, бывший некогда помощником и правой рукой босса. — Мы даже
не знаем, откуда взялся этот парень. Он пришел к нам без документов и прошлого…
— Он мой
сын! — возразил Рушан неожиданно твердым, полным уверенности голосом. — Такой,
о котором я всегда мечтал.
— Да ты!..
В руке
Карима сверкнул нож — он хотел броситься на меня, хотя в личные апартаменты
Рушана не позволялось входить с оружием. Я приготовился отразить удар, но это
оказалось лишним.