Однако почти сразу чиновники
столкнулись с тем, что всегда было, но по большей части
игнорировалось: рейтинг их доверия был крайне низок. Государство
обманывает или скрывает — следовательно и касаемо вакцинации не все
было так просто, — такие мысли преобладали в коллективном
гражданском поле. Несмотря на запрет массовых мероприятий и
ежедневную медицинскую пропаганду, власти пока никак не могли
контролировать то, что было у людей в головах.
А там были, помимо индивидуальных
психологических проблем и особенностей, в основном апатия и неверие
в эффективность действий государственного аппарата — даже среди
бюджетозависимых организаций, а следовательно, и их
сотрудников.
Молчаливый протест захватил умы
подавляющего большинства обычных людей, никак не связанных с
развитием внутренней энергии. Пересидеть тяжелые времена — стало не
просто притчей во языцех.
Началось тихое волнение в массах —
кто еще мог — предпочитали увольняться —
«добровольно-принудительная» вакцинация являлась скорее косвенной
причиной — тем камешком, который в потенциале был способен потопить
огромный корабль. Само общество помимо всего прочего разделилось в
том числе по критерию «вакцинировался или нет», и государство,
разумеется, всеми доступными средствами поддерживала первых,
накаляя и без того неспокойную обстановку.
С другой стороны, а был ли у
правительства страны иной выбор?.. Какие меры нужно было
предпринять? Действовать еще жестче? Или наоборот — мягче?
Вскоре численность рабочего населения
перестала превышать отметку в тридцать процентов от общего
количества жителей страны, из которых более семидесяти пяти
процентов были заняты в бюджетной сфере и напрямую не были способны
поддерживать экономическую систему страны на плаву.
Крах казался неминуем, но его все еще
можно было оттянуть во времени — государство стремительно начало
подъедать резервные фондовые запасы в надежде на очередную
трансформацию хозяйственной деятельности.
События шли в ускоренном темпе, и
несмотря на форсированную вакцинацию с середины декабря по середину
января — случаев заражения не становилось меньше — даже наоборот.
Участились случаи осложнения при заражении вирусом, вызывающим
«агрессивное помешательство», — как теперь стали выражаться
СМИ.
Население по-прежнему не обладало
полной информацией о «людях», которых Иньдуан прозвал «извергами».
В то время как те начали образовывать свою закрытую общность,
носящую ярко выраженный криминальный характер.