Сказав это Толстяк, помахивая
топором, отправился дальше обирать мертвецов, совсем позабыв про
меня.
- Только далеко от меня не отходи, -
добавил он.
Слишком быстро меня оставили
совершенно одного. Я осматривал некогда золотой перстень, который
украшал маленький фиолетовый камушек, расположенный по центру
какого-то выгравированного герба. Он был полностью залит кровью
рыцаря. Я хоть и прекрасно понимал это, но просто тупо осматривал
это маленькое произведение ювелирного искусства, стараясь найти
хоть один маленький недостаток.
Толстяк по каким-то своим
соображением выбрал ещё одно лежащие тело и стал его сноровисто
обирать. Уверенные движения говорили о том, что он далеко не
новичок в этом деле.
«Чертов профессионал!» - злобная
мысль вклинилась в голову после того, как я смог оценить с каким
мастерством Тейт принялся за свое черное дело. С каждым его новым
движением мне казалось, что он всю жизнь только и делал что обирал
на дорогах трупы. У него это получалось с какой-то удивительной
простотой. Его пропорции придавали этому зрелищу какую-то особенную
изюминку, заставляя даже восхищаться его ловкостью и
проворством.
У каждого человека есть такой талант.
Та маленькая особенность, выделяющая его среди серой массы. У
Таросна Тейта, как бы глупо это не звучало, был талант к
мародерству.
- Живём! – победоносно закричал
Толстяк, снимая с пояса мертвеца в неполном кольчужном доспехе
кожаную флягу, к которой он тут же приложился, удовлетворённо
крякнув. На его лице появилась счастливая улыбка, которая вызвала у
меня отвращение к этому человеку. Эта тонкая полоска, растянувшаяся
от уха до уха, была как та белая точка в темном мире – совершенно
не подходила обстановке вокруг.
Не отвлекаясь от поглощения
содержимого фляги, Тейт поднял с земли меч и по ходу своего
движения воткнул его в какого-то беднягу, лежащего на земле рядом с
ним. Послышался хрип, который сменился булькающим сопением. А
Толстяк как в ничем не бывало продолжил говорить.
- Иртуэльское белое, - мечтательно
протянул он. - Прекрасно подошло бы к жареной утке. Кто же его в
походную флягу наливает, рожа ты крестьянская?
«Плюс ко всему ещё и эстет», -
немного пораженный «достоинствами» Толстяка я удивлённо продолжил
наблюдать за его действиями. Он несколько раз пнул труп, не
ответивший на его вопрос, и продолжил свое черное дело.