Случались
такие обострения довольно редко, и очень быстро стирались из
памяти, отодвигались на второй план. Да и зачем придавать значение
тому, что случилось у тебя в голове?
Так
продолжалось до того момента, пока я не начал подмечать, что
продолжительность времени, проведенного в этом новом мире,
увеличивалась. Первый камушек, потянувший за собой лавину из
событий, что в конечном итоге привели меня сюда – за стол какой-то
дрянной таверны на пересечении трех дорог…
Хотя… Это
уже совсем другая история.
Я слишком
легкомысленно отнесся ко всему происходившему со мной.
И вот
опять, как только моя голова упала на подушку, а старина Морфей
провёл своей древней рукой над моим безмятежно лежащим в кровати
телом, я сразу же отправился в другой мир. Мир, где мне отвадилась
роль безмолвного наблюдателя. Мир сновидений. Туда, где не было
автомобилей, каменных коробок, именуемых многоэтажками, и
бесконечных верениц асфальтовых дорог. Здесь властвовали совершенно
другие законы, это была иная реальность.
Темный
тоннель быстро сменился видением маленького костерка, возле
которого суетился толстый мужичок с коротким ежиком черных волос.
Европейское лицо местного аборигена полностью и пропорционально
соответствовало его телу - большой нос картошкой, толстые губы,
скулы, давно скрывшиеся за разросшимися щеками, покрытыми густой
щетиной, грозившей вскоре превратится в небольшую жиденькую
бородку. Единственной выбивающейся из общего образа чертой этого
нескладного человека были живые и очень умные зеленые глаза,
которые светились какой-то внутренней силой. Казалось, что они по
чистой случайности попали к толстяку на лицо.
Этот
мужчина был одет в кожаную куртку с длинными рукавами. По всей
длине на ней виднелись нашитые металлические пластинки. Темные
штаны из плотной ткани были заправлены в поношенные кожаные сапоги.
Также стоит сказать про оружие, которое всегда было с этим
человеком, сколько бы я не видел его в своих снах. На его поясе
болтался одноручный топор с затейливой резьбой, изображающей
какой-то замысловатый орнамент. Он чем-то напоминал скандинавские
руны. Рядом с петлёй для топора находились ножны, из которых
торчала костяная рукоятью ножа.
Толстяк
разогнул спину, отрываясь от котелка с едой, развернулся и передал
мне миску с какой-то непонятной кашей, в которой попадались редкие
куски серого мяса. С первого взгляда показалось, что это свинина,
но присмотревшись, я уже не был так уверен в этом. Здесь моя
фантазия позорно капитулировала, оставляя меня наедине с порцией
непонятной злаковой каши. Уж очень было интересно узнать каков вкус
этого шедевра местной кухни. Ведь не мог же Толстяк с таким
аппетитом уплетать какую-нибудь несъедобную гадость?