Интересный вопрос, который следует
обдумать на досуге, когда за левым плечом не будет торчать одна
донельзя неприятная особа. Он покосился, стараясь сделать это
максимально незаметно.
Ну да, все как всегда – Тень,
присутствие которой император почувствовал еще по пути в Зал
Предков, была тут как тут. Стояла и ждала.
Даже не нашептывала ничего и не
пыталась вывести его из себя. И это, откровенно говоря, пугало
императора куда больше, чем даже провалы в памяти или приступы
неконтролируемой ярости, которые случались все чаще и чаще.
- Как вам наше скромное жилище? –
Тартионна завязала непринужденный светский разговор.
- Просто великолепно! – воскликнула
девушка. Она явно хотела что-то еще добавить, но неожиданно взгляд
кольценосицы устремился за спину императрицы, и та совершенно,
по-детски всплеснув руками, указала на стену. – Неужели это
ритуальные обсидиановые кинжалы?
Шахрион проследил за его взглядом,
Тартионна также обернулась, затем они переглянулись и император,
едва заметно пожав плечами, подошел к стене и осторожно снял с нее
один из древних иссиня-черных кинжалов, целиком изготовленных из
вулканического стекла. Он, задумчиво вертя оружие в руках, подошел
к Дарлионне и передал девушке артефакт.
Та благоговейно приняла его.
- Это же жизнежор самого Первого
Некроманта?
Шахрион прищурился.
- У тебя интересные познания, не
подходящие юной деве, извечная, - проговорил он.
- Я всегда восхищалась им, - мило
захлопала ресницами Дарлионна.
- Достойный объект для подражания, и
все же, его жизнежоры – не то, чем стоит гордиться.
Тут Шахрион не кривил душой.
Жизнежоры – древнее орудие казни, повсеместно используемое во
времена, о которых почти не осталось достоверных сведений. Эти
кинжалы, будучи вонзенными в сердце, не убивали свою жертву, а,
наоборот, продлевали ее агонию, напитывались эманациями боли и
страданий.
Впрочем, гнусность подобных методов
ничуть не помешала Шахриону практически полностью копировать их во
время подготовки к войне с Лигой. Не одна сотня несчастных была
замучена насмерть Гартианом в многочисленных подгорных
лабораториях, и смерть их, растянутая на недели, стала поистине
ужасной – лич прекрасно знал свое дело.
Конечно, конкретно эти два кинжала не
использовались уже сотни лет, но какая, в сущности, разница?