– Уже интересно!
– …Сесть в тюрягу, но на моих условиях. Иначе ты можешь – необязательно именно в данный момент – загреметь туда по-другому.
Лавренев недоверчиво-снисходительно прищурился:
– И в чем же две разницы?
– Ну что ж, поехали…
Воронцов встал и набрал в легкие побольше воздуха, однако налетчик не дал ему начать процесс «охмурежки»:
– А в этом помещении разговоры разговаривать безопасно?
Опер укоризненно покачал головой:
– То-олик! Ну где ты когда за всю свою практику видел у нашего брата скрытые диктофоны и тайные видеокамеры?
Лавренев ничего не сказал, однако наморщенным лобиком своим дал понять, что этот довод, сформулированный в виде ответа на вопрос вопросом же, его никак не убедил. Воронцов покорно кивнул, с некоторой даже долей обреченности:
– Хорошо, можем перейти в другой кабинет.
– Да ладно, не будем суетиться, – великодушно согласился Толик. – Если что – 51-я статья Конституции[13].
Лицо опера затвердело, у его носа резче обозначились две глубокие складки:
– Толик, когда такие, как ты, говорят о Конституции – моя рука непроизвольно тянется к кобуре. Ты меня не зли. Тебя ведь не били?
– Пока – нет.
– Видишь, значит, по-человечьи относятся. И я к тебе ничего личного не имею. Отношусь с уважением. Поехали?
– Излагай.
– Чай-кофе?
– Опосля. Сигаретку бы.
– Нет проблем.
Воронцов дал налетчику сигарету, поднес зажигалку, убедился, что Лавренев прикурил, и прошелся по кабинету. Лаврентий, глубоко затягиваясь горьким дымом, настороженно провожал расхаживающего опера глазами.
– Итак, что мы имеем? За период 1999–2000 год ваша группка «Ух» совершила под девяносто налетов, в основном в Калининском, Приморском, Красносельском и Василеостровском районах. Весь состав группы находится у нас в плену с сегодняшнего утра. Что они говорят – тебе пока неведомо. Может, молчат. А может, и нет. Так?
Воронцов врал. Их отдел знал только про Анатолия с напарником, да и то… Громко сказано – знал.
Лаврентий молчал, и опер продолжил:
– Но меня все это не колышет! Мне интересно знать сначала другое: кто и почему посоветовал тебе перевозить в багажнике два автомата – и ты будешь смеяться – Калашникова?
– И всего-то? – хмыкнул Толик, восхищаясь ментовской наглостью.
– Только это, – кивком подтвердил Воронок. – А на остальные разговоры твоих подельников мы зенки закроем.