— Сколько человек на борту? — решив
не тратить время на долгие приветствия, поинтересовался он.
— Нисколько. То есть, я один, —
почему-то смутился коротышка и тут же затараторил, словно в чем-то
оправдываясь:
— Понимаете, обожаемый, я перегонял
яхту, обычно она базируется на Эйдолионе, но тут возникла срочная
необходимость, а у меня самостоятельный налет всего тридцать
часов...
— Понятно, — прервал его Ник,
поморщившись от этого неприятного и нервирующего, словно гвоздь в
ботинке, обращения «обожаемый». С каждой секундой толстяк нравился
ему все меньше и меньше. — На сцепке летать умеете?
— Ну... Я изучал... Теоретически. —
снова смутился коротышка и, наморщив лоб, провел по нему пухлой
ладошкой, смахивая пот.
— Ясно. Не умеете.
Видимо, придется чиниться на месте.
Так… Сначала придется запустить вспомогательную силовую установку,
потом нужно будет стабилизировать орбиту... Если не включится
сразу, запитаем от генераторов «Тристара», дождемся, пока наберет
расчетную мощность, а потом можно и расстыковываться. На
вспомогательной толстяк уж как-нибудь доковыляет до рембазы... Если
по дороге опять не вляпается в какую-нибудь гадость. Только это
будут уже не его, Ника, проблемы.
Бегло осмотрев рубку незнакомого ему
корабля, Ник отметил про себя наличие весьма современного
нейроинтерфейса и эвристической системы навигации «Медиатек» со
встроенным псевдоинтеллектом. Каким образом столь мощная аппаратура
могла допустить столкновение с посторонним объектом, он понять не
мог, как ни старался. Профессиональный взгляд пилота скользнул в
сторону центральной приборной консоли, где продолжал мерцать
голубоватым светом не отключенный до сих пор голопроектор. Судя по
показаниям приборов, оба электрогенератора работали стабильно,
контуры охлаждения двигателей исправно качали хладагент, давление в
главной топливной магистрали тоже не превышало нормы… Стоп! Если
корабль потерял ход именно из-за повреждения этой самой
магистрали…
— Я прошу прощения, что вынужден был
прибегнуть к этой незначительной хитрости, так уж вышло… — толстяк
нервно оглянулся на голопроектор, шумно сглотнул, и в его пухлой
ладони словно по волшебству возник какой-то небольшой, тускло
блеснувший в скудном свете аварийных ламп предмет. — Право же,
ничего личного, обожаемый…