⁂⁂⁂⁂⁂⁂
- Господа, мы решили удовлетворить
ваше прошение и учредить в России университет!
Слова мои вызвали очевидную радость у
приглашённых учёных и администраторов. Особенно возбудился старый
слепой Леонард Эйлер, который даже подпрыгивал на своём кресле. Его
сын Иван с моего разрешения поднялся и начал ответную речь:
- Ваше Императорское Высочество! Вы
открываете новое сердце, которое будет отныне биться в теле науки
русской и оживит кровь ея! – как его понесло, Господи! Накипело у
него, чувствуется, хорошо скрывал! Я Ивана даже уважать стал
больше, выходит, он ждал-копил, пока момент удачный не появится.
Эйлер-младший минут двадцать вещал в столь выспренном стиле, что я
даже подумал, а не поэт ли он.
Оказалось, что это не он поэт. После
своей речи Иван начал читать оду «На учреждение университета»
Гавриила Державина[2], который,
оказывается, уже несколько лет служил в канцелярии Академии наук.
Ода была отличная! Вот не хуже Ломоносовских вышла! Я даже
растрогался.
Пришлось объявить своё высочайшее
благоволение к сему пииту[3] и
распорядиться напечатать оду для всеобщего внимания. Державин…
М-да, слышал, но даже не вспоминал раньше. Поэты они как бы были
сами по себе. Ломоносов заложил могучее основание как национальной
поэзии, так и литературы вообще – одни правила русского языка чего
стоили… Но до стихов мне дела не было, а здесь такая поэма.
Но на этом закончить аудиенцию было
бы неправильно.
- Определяем, что университет будет
именоваться Императорским, а местом размещения назначаем ему
Стрельну, в котором дарим для его устроения свой дворец. Ректором
Императорского университета назначается Леонтий Павлович Эйлер.
Возникла немая сцена. Старый учёный
замер с открытым ртом. Посидел так с минуту, потом вскочил и горячо
заговорил:
- Ваше Высочество! Я старый слепой
человек! Как же я могу руководить университетом? – последнее слово
он произнёс почти по буквам, причём заглавным.
Вот же старый интриган! Будто я не
знаю, что это именно он всё затеял, самолично ездил по всей округе
– агитировал! А реализовывать его идеи, значит, пусть Его
Величество будет, как-нибудь сам всё разрешит! В общем, я не
выдержал и захохотал:
- Кого же Вы мне, Леонтий Павлович,
можете ещё порекомендовать поставить во главе сего сложного
учреждения? Именно Вы у нас в империи высочайший академический
авторитет. Никто, кроме Вас, не имеет влияния в мировом научном
сообществе достаточного, чтобы привлечь европейских авторитетов в
различных науках. Ведь именно это Вы написали в своём прошении! –
скрытая издёвка была очевидна, старик даже попытался обидеться на
меня.