- Что Вы, Леонтий Павлович?
Подумайте, разве я неправ? У Вас есть дети, которые могут помочь
Вам в организации, есть Карпов, который Вас никогда не оставит. А
члены семейства Бернулли[4], которых Вы
уговаривали столько лет? Именно их имена, как пример великих
учёных, переезду которых мешает лишь отсутствие университета, стоят
в Вашем прошении! – опять не смог удержаться от тычка в бок этому
проныре!
Смирило старика с его новой миссией
только обещание финансирования проекта из моих личных средств.
Понятно было, что такое обязательство было со стороны верховной
власти проявлением высшего доверия именно к нему.
Стрельна мне показалась идеальным
местом для размещения Университета. Ведь пока отдельных
преподавателей научных дисциплин для определённых учебных заведений
у меня не было – они перемещались между корпусами по мере
необходимости. Все корпуса находились вокруг Петербурга, дороги
здесь были отличными – именно на них отрабатывались новые
технологии строительства, лаборатории после взрыва пришлось срочно
переносить в этот контур. Университет тоже пусть будет рядом.
Преподавателям будет проще перемещаться между объектами приложения
сил.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Активно я занимался и другими
вопросами. В частности, перед моей дипломатией стояли крайне
сложные задачи. Нашей империи нужен был мир на границах для
внутреннего устроения, причём мир желательно без территориальных
уступок, и открытые внешние рынки для торговли.
Ситуация в Европе явно скатывалась к
большой войне, любимец и глава дипломатии Людовика XVI граф де
Верженн[5] испытывал просто
нечеловеческую ненависть к Англии, мечтая о реванше за поражение в
Семилетней войне и потере Канады и Индийских владений. В этом его
поддерживало большинство аристократов государства, да и сам
король.
В ненависти к британцам сторонниками
французов были крупнейшие страны континента: Испания, которую
англичане теснили в американских колониях, ещё и
Гибралтар[6] занозой сидел в сердце
местных Бурбонов, и Голландия, выдавливаемая из колоний в Азии и
теряющая доходы от международной торговли. При этом половина
Германии откровенно облизывалась на Ганновер, который оставался на
континенте без явной защиты – в Европе Англия не имела крепких
союзников, испортив отношения с Россией и Пруссией, да и в той же
Индии французы сбивали антианглийскую коалицию из местных
государств.