– Ты что творишь?! Корней! – не выдержал Зубков. – Всех, что ли,
решил переломать?
– Не нравится? Играйте в шашки, – зло посмотрел на партнёра по
сборной Корнеев.
Евгений Алексеев тут же издал свистком тревожную трель.
– Гена, Вольнов, смени Корнея, – скомандовал второй тренер. –
Красные пробили два штрафных! Что с тобой, Юра?
– Да ни х… со мной, – резко бросил он и пошёл сразу в
подтрибунное помещение, в душевую.
– Да дисциплина в команде ни к чёрту стала, – обречённо
проговорил Спандарян.
– Может, Богданыча, все же, оставить в сборной, – робко
предложил Конев, – глядишь, ребята и успокоятся.
– Завтра с утра навестим его, – согласился Суренович, – там
видно будет.
Внезапно в зале сначала появились люди в военной форме, затем
вошёл заместитель министра обороны Андрей Антонович Гречко.
– Здравствуйте товарищ, продолжайте тренировку, – обратился он к
спортсменам и подошёл к Степану Спандаряну, который встал ему на
встречу и протянул руку.
– Как же так, Андрей Антонович, – обратился тренер сборной к
главному болельщику всего армейского спорта, – лучшего игрока у нас
выбили? Причём свои же собственные советские люди.
– Ошибка вышла, Суренович, – ответил Маршал Советского Союза, и
присел рядом на трибуну, – Никита Сергеевич сказал пригласить
вашего игрока для беседы, но пока приказ добежал до нижних чинов он
превратился – в арестовать и провести беседу.
– Жалует царь, да не жалует псарь, – сквозь зубы проговорил
Спандарян.
– Я к тебе как раз по этому поводу, – Гречко от досады, что
промахнулся по кольцу игрок ЦСКА, хлопнул ладонью себе по бедру, –
ну кто так бросает?!
– Не понял? – удивился Суренович.
– Крутова обязательно нужно взять в команду, и представить его
всему мирового сообществу, живого и невредимого, – маршал показал
указательным пальцем на потолок. – Эта просьба оттуда, обсуждению
не подлежит.
– Может, так оно и к лучшему, – Спандарян дунул в свисток. –
Всем спасибо, тренировка окончена!
На пятый день, я, наконец-то, надел на себя человеческую одежду.
Джипсы, концертную рубашку, кеды. Утром примчался в больницу
Суренович, привёз чемодан с вещами, сказал, чтобы готовился к
Олимпиаде. Я его спросил, а что сейчас проводятся игры среди
инвалидов? На что он несколько раз матюгнулся, дал мне пару дней
полежать под наблюдением врачей, а дальше – на базу. Я тут же
уточнил, а можно сразу на овощную, а то жрать постоянно хочется?
Тогда Суренович, не найдя литературных слов, просто ещё раз загнул
что-то мудрёное по матери, и добавил: