– Что… не? – все-таки не сдержавшись,
спрашивает Василий, развернувшись ко мне полубоком.
– Что нет?
Он косится на Федора, придвигается
ближе и шепчет:
– Девки не дали?
– Тьфу ты! Вася, ты… Даже не знаю.
Ей-богу. Весь настрой сбиваешь!
– Угу, понял. Не получилось, –
произносит он с сочувствием и разворачивается обратно.
Меня теперь на смех пробирает.
Нервный смех, несмешной. Мысли все равно продолжают крутиться
вокруг драки с Тарасовым. Слишком важна для меня эта победа. Оттого
веселость быстро уходит.
Клуб «Парадайз» – самое шикарное
место в Перми. Абы кого туда не пускают. И даже на стоянку просто
так не въедешь. Только для элиты. Только для знатных господ.
Федор останавливается у шлагбаума,
называет охраннику мое имя. Лишь после этого преграда отворяется,
давая возможность въехать на территорию комплекса.
– Припаркуйтесь, чтобы был виден
вход. И не слишком близко, – говорю Федору.
Он выполняет просьбу. Останавливает
примерно в центре стоянки.
Машин много. Тем не менее, даже трети
мест из предусмотренной тысячи не занято. Это потому, что владельцы
клуба подумали о запасе. Помимо личных автомобилей гостей их часто
сопровождает охрана. Иной раз на одну особо важную персону
приходится до пяти машин.
Двухэтажное заведение довольно
большое. Учитывая количество машин, расчетливые Скориковы вряд ли
сняли его весь. Вероятнее всего, даже не балкон, один из банкетных
залов.
Прежде чем отправляться внутрь, стоит
прощупать почву. Посему достаю из кармана смартфон и набираю Ивана
Карлицкого.
После гудков раздается сначала
музыка, а после голос:
– Только не говори, что не
приедешь.
– Приеду, как не приеду. Я сестре
обещал быть обязательно. Как там у вас? Веселье в разгаре?
– Да что-то тухляк. Все обсуждают
Омск или так, разговаривают ни о чем. Мы сидим вот, с Сергеем
Митричем понемногу выпиваем.
Мне невольно представляется тухлое
лицо Илонки, так сильно переживавшей о празднике своего
суженого.
– Еще и Скориков сидит с кислой миной
целый вечер, – будто услышав мои мысли, уточняет Карлицкий. – Он-то
думал, скверна даст ему какую-нибудь стихию, а дала типа твоей
иллюзии. Что-то наподобие живописца.
– Чего?! – вмиг оживляюсь, переходя
на крик.
– Ну, живописца. Теперь он картины
рисовать может. Художник, блин.
– Да я не про это! Откуда ты знаешь о
моей способности создавать иллюзии? Я же тебе не говорил!