Пробежав по лицам, останавливаюсь на
Волгиной.
– Ну, что, невеста, теперь ты меня
уважаешь? Ты хотела, чтобы я опустился до уровня животного и избил
другое животное. Это, по-твоему, достойно уважения? Получай.
Любуйся. Как, нравится? По мне – мерзость.
С Волгиной закончили, теперь
именинник. Иначе некрасиво получится. Пришел к нему на день
рождения и ничего не сказал.
Предпочтя трусливо остаться в
стороне, Скориков стоит с Илоной и еще двумя приятелями за спинами
толпы, едва ли не в углу. Подальше от начавшейся бури.
– Скориков, мои поздравления по
случаю твоего совершеннолетия. Как-то у тебя тухленько. Люди любят
зрелищ. Теперь все точно не забудут твой праздник. Не благодари.
Это был мой подарок. Ну, а мне пора. Заглянул чисто поздравить.
Все, теперь точно все. Больше мне
здесь делать нечего. Разворачиваюсь и отправляюсь на выход.
Вовремя мы с Тарасовым закончили.
Появляется охрана клуба. В банкетный зал вваливается толпа крепких
мужчин разного возраста. Двое кидаются ко мне, остальные
устремляются дальше.
Это не «Черная Ворона», куда я
отправился инкогнито. В «Парадайзе» охрана знает, что к гостям так
просто не подойти. За каждым вторым серьезная семья, род, клан.
Дерзни и отхватишь по полной. Охранники спрашивают у меня, что
случилось, чем мне могут помочь. Киваю за спину, показываю идти
помогать Тарасову.
Покидаю банкетный зал, спускаюсь по
лестнице, в холле ускоряю шаг. Встречающиеся на пути люди
расступаются. Их пугает мой внешний вид. Я проношусь, не обращая ни
на кого внимания. Некогда и не до того.
На душе противно, чувствую себе
гадостью. Не люблю становиться подобием животного. Терпеть не могу
драки и вообще не люблю бить людей. Разве что в пылу, когда сильно
злюсь. Когда нельзя избежать рукоприкладства. В то же время люблю
победы. Очень жаль, что быть достойным хотя бы чуточки уважения как
в моем мире, так и в этом означает побеждать физически. Почему-то
за слабость принимают не только слабость как таковую, но и
банальное нежелание доставлять боль другому.
Именно таким был настоящий Андрей.
Так же как для меня раньше, причинить боль другому для него было
проблемой. Стоял психологический барьер. Вот только я смог
преодолеть свой барьер, а он… Наверное, когда-нибудь тоже бы смог.
Но я появился в нем раньше.
В машине один лишь водитель Федор.
Парень с перекошенным лицом оборачивается и смотрит на меня.