Порог женского общежития каким-то
образом сменился стеклянным кабинетом, пока комендант суетилась
возле одного из своих комодов.
– А все говорят, почему вы такая
суровая и несправедливая, миссис Эрлкрафт, – продолжала негодовать
пышная женщина, пока передо мной не оказался стакан с водой и белый
эликсир. – Поотвечай за каждую из вас, как за собственную дочь,
будешь тут суровой. Выпейте, Леди. Вам сразу станет легче.
– Благодарю вас, вы – моя вторая
мама, – постаралась улыбнуться я, запивая горькую жижу. – Честное
слово!
– Ох, оставьте свои любезности на
потом, – отмахнулась комендант и помогла мне подняться. – Вам
повезло, что первый раз попались мне на глаза в таком состоянии и
до одиннадцати вечера. Иначе ни о какой благосклонности с моей
стороны и речи не могло быть.
Голова продолжала адски болеть, но с
помощью миссис Эрлкрафт я очень быстро преодолела лестницу и
коридор до своей комнаты.
– Еще раз большое спасибо вам.
Обещаю, больше подобного не повторится.
– Спокойной ночи, Леди, – тепло
улыбнулась комендант и прежде, чем уйти, напомнила о своем давнем
совете. – И не следуйте дурному примеру своей подруги. Общение с
этой компанией еще никогда и никого до добра не доводило.
Надо было послушаться этой строгой,
но, как оказалось, довольно добродушной женщины, прежде, чем делать
глупости. Хотя сейчас уже нет смысла сокрушаться об этом…
Замок с первого раза поддался, и я
облегченно нырнула в безопасное пространство пустой комнаты.
Укрывшись ото всех в молчаливом мраке, я могла, наконец, дать волю
эмоциям и разреветься так, как никогда не ревела. Но слезы, к моему
удивлению, закончились. Там, где получасом ранее меня терзала обида
от слов Джейсона, оказалась пустота. Там, где совсем недавно
теплились чувства к нему и неосязаемая надежда на возврат былых
отношений, осталось только безразличие. Что мне дала миссис
Эрлкрафт? Разве есть эликсир, который не только снимал головную
боль, но и вылечивал сердечные раны? Теперь для меня все, наконец,
встало на свои места.
Сбросив с ног ботинки и неуклюже
стянув с себя выходную одежду, я без чувств рухнула на кровать.
Сейчас меня волновало лишь то, чтобы кроме Джоан никто больше не
видел мою истерику на улице. А все остальное, пожалуй, не имело
никакого значения.
– Отпусти меня…
Собственный голос мгновенно сошел на
хрип, когда вынырнувшие из темноты длинные черные руки крепко
схватили меня за шею. Ноги очень быстро потеряли опору, и я,
трепыхаясь в воздухе, как кукла, пыталась вырваться из железной
хватки.