— Я… — закусил губу Наруто. — Я что-нибудь обязательно придумаю,
Курама-сама! Вот увидите! Обязательно придумаю! Или я — не Узумаки
Наруто!
* * *
— Наруто, просыпайся! — разбудил голос Кимимаро. —
Шисуи-онии-сан зовёт нас завтракать.
Наруто разлепил глаза, чтобы уставиться на красные точки на лбу
друга — клановые татуировки.
— Ага, уже встаю! — мысль, что сегодня он увидит своего деда,
моментом взбодрила. К тому же поесть он всегда был не дурак.
Шисуи в кафешке при гостинице отчего-то был один. Они подсели к
оябуну, придвигая к себе дымящиеся плошки с рисом и рыбой.
— А где Орочимару-сан? — спросил Наруто, переглянувшись с
Кимимаро. Во время их пути, когда у друга был день рождения,
Орочимару-сан сообщил, что хочет Кимимаро усыновить, и Кагуя теперь
несколько терялся, румянился и смущался, не зная, как называть
своего наставника.
— Ну… — задумался Шисуи. — Вчера мы встретили Джирайю-сана, и
они с Орочимару-саном хорошо заложили за воротник, празднуя
встречу. Так что они вдвоём всё ещё спят. Я попросил принести им
зелёный чай, чтобы смягчить похмелье. Возможно, что через пару
часов мы их увидим…
— Не недооценивай меня, Шисуи-кун, — голос Орочимару, который
зашёл в их отгороженный столик, был сипловат, но выглядел саннин
как обычно, даже чуть улыбался. — Всё-таки я специалист по ядам и
противоядиям. Уж имбирную вытяжку*, зная, с кем могу встретиться, я
с собой прихватил…
— Вот же ты сволочь, Оро-чан! — с чувством сказал появившийся в
проходе помятый беловолосый старик, выше Орочимару на полголовы и
шире в плечах раза в полтора.
— Ты начал до нашего прихода, так что я не виноват, — тонкая
чёрная бровь змеиного саннина изогнулась на фамильярно положенную
на его плечо широкую ладонь со щитком на тыльной стороне. — И, в
отличие от некоторых, я не очень хорошо переношу алкоголь, особенно
в больших количествах.
— Не представишь мне своих молодых спутников? — хрипло засмеялся
старик, отпустив из медвежьих объятий их наставника.
— Шисуи ты уже видел, а это Кимимаро, мой приёмный сын, и
Узумаки Наруто, про которого я вчера тебе рассказывал. А это…
— Я сам, я сам! — подскочил старик и, исполнив странную короткую
пляску, мотая головой и прокрутив волосы, которые оказались
завязаны в довольно длинный хвост, встал в непонятную стойку и,
выставив к ним пятерню, изрёк: — Перед вами легендарный саннин,
жабий отшельник с горы Мёбоку, прекрасный любимец женщин —
Джирай-й-я!