— Будешь ещё запускать? — кивнула Паорэ на оставшиеся
«бочонки».
— Нет, — я покачал головой и выключил пульт. — В шаттле их три
комплекта. Один мы располовинили, терять его целиком бессмысленно.
С дронов мы больше ничего не узнаем.
— Значит, берём языка? — обрадованно вскинулась баронесса.
Я сунул контейнер в разгрузку и внимательно посмотрел на
спутницу.
Сомнения на свой счёт Пао поняла правильно.
— Не беспокойся. Я это уже делала, — буркнула она с явной обидой
в голосе.
— Тогда берём, — ответил я без всякого ёрничества...
Как и предполагал, взять языка оказалась непросто. На первом
этапе нам пришлось долго искать подходящее место: укрытое со
стороны лагеря, удобное для засады и, самое главное, такое, мимо
которого чужаки шастали или по одному, или, в крайнем случае, по
двое.
Дорога, по совершенно понятным причинам, отпала сразу.
Наторенная тропа, по которой южане таскались в лес за дровами,
тоже не особенно подходила. Уконтропупить целую толпу лесорубов мы,
вероятно, смогли бы, но шуму наделали бы при этом жуть сколько. В
какой-то момент в голову пришла мысль прихватить кого-то из них
прямо во время рубки, но, немного подумав, я от этого отказался.
Пропавший неизвестно куда дровосек, да ещё на глазах у товарищей
(вот только что был, и вдруг — бац! — и пропал), шухер наведёт
знатный, искать его начнут практически сразу, а мне этого совсем не
хотелось...
— Слушай, а сколько тут уже этот лагерь стоит?
— Этот недели две, он раньше на пятьдесят тин южнее стоял, —
сообщила Паорэ.
Я почесал в затылке.
— Хм... выходит, что уже две недели больше тысячи мужиков маются
тут одни? Ну, в смысле, без женщин. Так?
Спутница усмехнулась.
— Так да не так. Женщины у них есть, только не в лагерях. Кроме
военных, тут ещё и гражданские бродят. Всякие там любители
приключений. Торговцы, циркачи, проститутки. Они, в основном, без
оружия, поэтому мы их не трогаем. Да и потом, если их выгнать,
солдаты начнут по деревням шастать, грабить, насильничать. Зачем
нам всё это? Местные хоть и не наши, не из баронства, но всё же
соседи. Озлобятся, станут препоны чинить. Пусть мы и ни при чём, но
им-то без разницы. Южные ведь не с ними пришли воевать, а с нами,
и, значит, мы тоже будем виновны. Такая вот дурацкая логика.
— То есть, у проституток и торгашей есть свои лагеря, и они
где-то рядом?