– Мда, невестушка, – разочарованно произнес жених. – Учить вас еще и учить. Ну да ладно, поступим по-другому.
Он наклонился и дернул платье, углубляя декольте. Да так сильно, что моя грудь оказалась на свободе. Я вскрикнула, судорожно прижимая ладони, но Вантес не позволил прикрыться.
– Не мешайте, иначе…, – со значением прорычал он.
А потом устроился рядом, положив достоинство прямо между грудями. Сжал их, не жалея, сминая нежную кожу. Закатил глаза от удовольствия и начал двигаться. Я ощущала горячие прикосновения и внутренне содрогалась от отвращения.
Нет, я не вынесу унижения. Не смогу жить, как раньше. И уж точно не смогу стать женой этому чудовищу. Уж лучше смерть.
Или…
Решение пришло само собой.
– Хочу найти настоящую любовь, – едва слышно прошептала я.
Шакал не услышал. Сейчас он, вообще, ничего не замечал: ни мой полный мольбы взгляд, обращенный к окну, ни шёпот, ни судорожно сжатые кулачки.
– Помогите найти любовь, прошу, – уже громче сказала я.
У Вантеса с губ текли слюни, капая на платье, на лице расцвела гримаса наслаждения, делавшая его похожим на безумца. Он все быстрее таранил мои груди, не замечая, что оставляет на них красные полумесяцы от ногтей.
– Богиня, кем бы ты ни была, прошу, помоги! – закричала я, чувствуя, что умираю с каждым его движением. – Помоги!
И вдруг шакал взвыл, выплескивая семя на грудь. Бессильно оперся придавливая. Впрочем, я почти ничего не понимала, не видела. Вся моя сущность была устремлена туда, в небеса. Туда, где по поверьям жили боги.
– Помоги, – шептала я, едва разжимая губы. – Помоги.
Вскоре тяжесть ушла, Вантес поднялся, поднял на ноги и меня. Стер платком следы насилия, поправил платье, а потом поцеловал, на этот раз в щеку.
– Дорогая, вы были великолепны, – лучась от довольства, сказал он. – Так и быть, я ежевечернее до самой свадьбы буду наносить вам визиты. Уверен, ваш отец не будет против.
Затем он снова ухмыльнулся и, наконец, оставил меня одну.
Когда дверь за шакалом закрылась, я встрепенулась. Первым порывом было броситься из окна, но я силой воли заставила себя отойти подальше. Надежда есть, пока не уверюсь в том, что богиня отказала в помощи, буду ждать. Сейчас, главное, принять ванну, чтобы смыть прикосновения.
Да-да-да. Иначе я умру.
Кормилица ждала в комнате, было видно, что медведица взволнована.