Здесь есть большой соблазн слить мозг человека с сенсорами и
камерами корабля.
Только это будет уже не человек. Делали. Получается…
сумасшедший. Халиф на раз.
Такие эксперименты с сознанием запрещены сейчас хартиями. Но
если мы и дальше будем воевать, боюсь, появятся скоро одноразовые
пилоты, с психикой, заточенной под конкретную задачу.
Их будут держать в искусственном сне и выпускать один раз в
жизни, как смертельные вирусы. Чтобы после победы зачистить
пространство и от победителей.
Но только такой пилот мог бы иметь сейчас хотя бы теоретический
шанс уцелеть, сражаясь с восемью противниками сразу.
Мы этого шанса не имели. Хоть Млич и делал гораздо больше того,
что может делать человек.
Понятно, чего хотели алайцы. Выманить нас на расстояние
достаточное, чтобы аннигиляция «Персефоны» не зацепила полигон. И
хлопнуть.
Самой большой удачей для них было бы потерять в этой игре только
один крейсер. Потому что свет в пространстве имеет всего лишь
скорость света. И чтобы расстрелять корабль наверняка, нужно
подойти к нему достаточно близко, в идеале, гораздо меньше, чем на
те восемь минут, что когда-то бежал свет от Солнца до Земли, лучше
– на доли секунды. А этого расстояния недостаточно, чтобы уйти
невредимым из закручивающегося кокона аннигиляции.
Конечно, если бы не дестабилизированный реактор антивещества,
алайцы легко расправились бы с одиноким кораблем. Загнали бы,
например, между двух своих, чья отражающая броня многократно усилит
светочастотный удар.
Но в нашем случае это был бы их проигрыш, ведь тогда
пространство свернётся уже вместе с тремя игроками.
Потому нам предстояла игра один на один. Если мы сваляем дурака
и позволим увести себя от полигона на расстояние больше
критического, нас попробуют расстрелять издали. Если сваляют дурака
они, мы прикончим одного из ловцов и, маневрируя между модулями,
начнём охоту на следующего.
Мне ещё не приходилось участвовать в бою, где капитан
сознательно вывел бы из строя реактор. Человек склонен надеяться до
последнего. Надеяться, что спасут не свои, так враги, надеяться,
что не такой уж ты крупный военный преступник, чтобы не кинули в
обмен или на выкуп.
Только с алайцами не стоит питать особых надежд. И выживание
лучше не планировать. Если наши зелёные друзья захватят
«Персефону», жизнь её личного состава закончится где-нибудь в
борделях Э-лая, в таком состоянии психики, что пускание слюней –
подарок.