— Понял, буду искать место для подхода к берегу, — Тиландер ушел
на корму, оставив меня одного. Санчо мирно похрапывал, привалившись
спиной к бочонку с солониной, поднятому из трюма. Бер со своими
людьми находился на палубе, большинство из них спало, а сам
командир точил катану куском камня.
Бер попал ко мне подростком в составе огромного войска черных
кроманьонцев под командованием вождя Сиха. Случилось это на пятый
год моего нахождения на Земле. Первые два года я провел на турецком
побережье, где встретил Нел, Рага и Бара. Нел стала моей женой, а
ее братья — моей опорой. Но Бар мертв, погиб пять лет назад,
прикрыв меня своим телом во время нападения воинов Зикура на Плаж.
Он долго не мог прийти в себя после моего похищения
неандертальцами, приняв на себя всю вину. Вина в том похищении была
только моя, пренебрегая опасностью, я пошел на охоту в
сопровождении всего одного лучника Маа.
Результат охоты оказался плачевный — Маа в желудках
неандертальцев, я же в плену. Позднее я часто думал, почему меня не
убили захватив в плен. Может из-за моего цвета кожи (неандертальцы
были светлокожие) может из-за моей связной речи, вызывавшей
искреннее изумление дикарей. Мне фартило, даже когда кроманьонцы
напали на стоянку неандертальцев у озера: из всего племени уцелели
я и Санчо. После полугодовых приключений удалось вернуться домой,
потеряв кроманьонку Ику, встреченную в плену у неандертальцев.
— Макш, Ха? — проснувшийся Санчо по привычке задал стандартный
вопрос.
— Ха (все хорошо), — вопрос неандертальца сбил меня с цепочки
воспоминаний, а ведь именно его телепатическое чутье спасло жизнь
Келадонхепу и Алолихеп, умиравшим в лодке от обезвоживания. В мои
планы переселения на Кипр пришлось внести коррективы. Одновременно
с основанием колонии на Кипре провел разведку, отправившись к
дельте Нила. Город Ондон поражал размерами, и, как оказалось, не
зря. После практически бескровного взятия города произвел перепись
и поразился. В самом Ондоне и его окрестностях проживало три тысячи
восемьсот двадцать человек, большинство из которых занимались
рыбной ловлей.
Помню дилемму, вставшую тогда передо мной: как заставить
говорить такое количество народа на языке Русов. Выход, как ни
странно, подсказала сама Алолихеп, предложив переселить в Плаж и
Кипрус несколько сотен Амонахес. В свою очередь, следовало поселить
в Ондоне тоже около сотни Русов, чтобы изучение языка шло и здесь.
Для личной охраны Алолихеп я выделил десятку воинов Бера и двадцать
воинов из отрядов Лара и Гау. Два судна Амонахес нагруженные
колонистами ушли вместе с «Акулой», чтобы поселить этих
новоявленных Русов в Плаже и Кипрусе.